Предисловие к Мирозданию

Мотоциклисты – гроздья грохота —
неторопливо и легко так
по горной улице
катились вниз. Немного сколько-то,
похоже, шестеро. Все в шлемах, в куртках
кожаных и на ногах, конечно, бутсы.
«Вот беззаботные и даже не несутся!
Давно ли так и я катился?»
Василий сам спросил себя и улыбнулся.

Дорожкой через парк. Потом через жилой район,
по мостику, что над шоссе,
они выходят к пляжу.
Пляж простирается во всей своей красе.

С земли он окаймлён
Обрывом, скажем,
метров в двадцать.
Через обрыв ведут тропинки на песок.
Собака, люди будут не спеша спускаться.
Не поскользнуться бы. Протянута рука.
Упёрт ноги носок.

Сырой, морской,
пронзительно как пахнет нынче воздух.
К закату время.
Красный шар размером
спорит с океаном.
В подплечьях скал кричат
над пеною прибоя чайки.
Овчарка
с чуть нервозным
лаем
сгоняет их с насиженных камней.
Неторопливо, величаво
птицы взлетают
и садятся на другие, по соседству.
Закат вздыхает
протяженностью теней.
Вдруг у людей,
обоих сразу, кольнуло в сердце.

Они остановились и смотрят вдаль.
Туда, где солнце в океан стремится,
набросив тучи тёмную вуаль.
Два о́блачка, похожие на лица,
плывут над горизонтом,
сливаясь медленно друг в друге.
То розовое станет голубым,
то голубое нарисовано
сияньем
на красном круге.
И это необычное слиянье
заметно только им двоим.

Эпилог

I.

Бард:

Тот самый мир, что расположен рядом с тонким,
где ночи напролёт дожди сплошной стеною,
где времени пелёнка
с утра
до вечера день впитывает жадной губкой,
а за ночь усыхает плёнки слоем,
была гора.

На ней, меж пропастью глубокой, жуткой
и высоченным клифом,
под сенью гребня —
альпийский луг. На нём деревня.
Хижины – из бревён
стены, пол земляной со сливом.
Ручей, через него мостки.
У срубов – крыши в дранке кровель,
сквозь некоторые проросли ростки.

Из домика, что в поселенье ближе к краю,
дверь открывается к коралю
там, где твари
жуют свой корм, выходит девушка.
За нею парень,
на его ногах сандали,
в руке копьё (иль это дротик)?
Она с мешком.
И каждый в стороны расходятся напротив.

Париетта: