Предисловие к Мирозданию

Сфирота низших ангелов похожа
на виртуальный образ города из эдакой компьютерной
игры.
Разбросанные, никогда не рядом,
дома, как будто сложенные
в плоскость, в объёме вырастают при приближении
взгляда.
Сам наблюдатель, до поры,
не представляет их размера или формы.

Но стоит захотеть, как он мгновенно
переместится прям под стены
зданий. Вблизи они окажутся огромны.
Перемещенье
по веленью мысли не ограничено ни направленьем,
ни расстояньем.
И лишь при прохождении сквозь камень
есть ощущение сопротивленья.

Пространство воздуха, озоном пахнущее, пусто.
Иллюзия (или действительное?) небо – черно,
покрыто светом звёзд,
комет или ещё чего,
что во вселенной светит.
Светила эти устилают небо густо.
Все, кроме солнца.
«Грустно,
но не холодно», – заметит
наблюдатель. Космический мороз,
казалось, неизбежен своею стужей,
но, видимо, тепло передается
от Создателя
почти что напрямую
и греет.
Лишь наблюдатель повнимательнее,
тот обнаружит,
что вся сфирота вложена в другую,
в которой, собственно, и реет.

Пабло:

Круги моих реинкарнаций прекратились
сквозь века.
У человеческой души две половинки слились
в существо, живущее тут, в тонком мире этом.
А имя моё нет, не изменилось.

Как странно видеть прошлые все жизни свысока.
Пускай хоть и немного бледно.
Провалы их, удачи, и успех, и живопись.
Как странны эти два крыла,
чтоб в местном воздухе перемещаться.
Вот дела,
ведь я могу достичь того ж объекта
просто силой мысли.
Забавно так снижаться, подниматься
над безграничным сектором
иль просто в точке виснуть.
Ещё хотелось раздобыть бы где-то
холсты, палитру, краски, кисти.
Адель должна быть тоже здесь.
Найти б кого-то, с кем пообщаться
про нёё. Услышать б весть.

Бард:

Едва подумал, вот они готовы.
Прислонены
у стены дома:
холст, загрунтованный
так, как привычно было Пабло.
Палитра и мольберт, и кистей связка на выбор.
Отво́рены
входные двери, в парадном главном
и через них вход в студию
в пустую.
Как рыба,
выброшенная на песок, он ничего не понимает.
Но, вдруг круто
наклоняясь, подбирает
все с небес упавшие дары,
заносит внутрь.
Потом и сам заходит, дверь закрывает.

Пабло:

Что, если я попробую опять
портрет Адели здесь нарисовать?
По памяти, конечно. Но ведь чем рискую?
А вдруг получится, и в мастерскую
здешнюю она ко мне яви́тся,
чтоб сказки
далее продолжились страницы?
Зачем ещё мне дали холст и краски?

(Mar 2020 – Oct 2021, Woodside,CA)

С признательностью…

Я бы никогда не стал писать роман про ангелов, если бы мне не повезло быть близко знакомым с некоторыми. Что же касается людей, то, спасибо Санечке, которая прочитала первые сырые ещё версии и дала свой подробный отзыв, тем самым почти исключив для себя возможность свежего и цельного восприятия готового произведения. Большое спасибо Тане Строгановой за кропотливый труд вылавливания большинства американизмов из русского языка.