Прах и Тьма

– Не хочу переводить все на себя, но я могу сказать тебе по своему опыту, иногда мальчики уходят, потому что они думают, что найдут себя где-то в другом месте. – Тэмми сделала большой глоток кофе. – Иногда они возвращаются другими. Если Бог захочет убрать их из вашей жизни, он их уберет. Все всегда встает на свои места. Не своди себя из-за этого с ума.

Эшли хотела бы, чтобы это было так просто, как говорила ее мать. Но это было не похоже на ее отца – Тристан не уехал в какой-то другой город с новой семьей. Он не сбежал для того от здешней жизни. На самом деле Тристан был готов сделать Снейкбайт своим домом навсегда. Каждый раз, когда Эшли закрывала глаза, она видела его в лесу. Задыхающимся, израненным, умирающим.

Она видела его у себя дома. Она вспомнила их последний разговор, когда они стояли в ее комнате друг напротив друга, и у нее заболело в груди. Эшли хотела бы изменить этот последний момент, перемотать все и попробовать еще раз.

Ей нужно было сменить тему.

– Это касается не только Тристана. Мне немного не по себе из-за того, как мы все относимся к этой новой семье, – сказала Эшли. Она пристально смотрела на швы на подлокотнике своего кресла, не обращая внимания на то, как мать повернулась, чтобы посмотреть на нее. Взгляд Тэмми скользнул по ней, холодный, как лед. Это была фирменная сила, которая всегда хорошо служила женщинам Бартон.

– О, Ортис.

– Да. На самом деле Ортис-Вудли, – уточнила Эшли. – Я думаю, что они пишут это через дефис.

Тэмми издала тихое «хм». Она взглянула на свою книгу.

– Думаешь, я веду себя грубо? Если бы ты знала их получше, ты бы поняла.

– Откуда ты их знаешь?

Тэмми ничего не сказала. Эшли мало что знала об Ортис-Вудли, но и сама Логан, похоже, тоже мало что знала о них. У всех остальных в Снейкбайте была какая-то древняя вендетта против этих двух мужчин – и, соответственно, Логан, – но никто не хотел объяснять почему. Это было прошлое – дремлющее, потаенное и неприкосновенное.

– Знаешь, я недавно читала статью о таких людях, как их дочь, – продолжила Тэмми, как будто ей не задавали вопрос. Она откинулась на спинку стула и посмотрела на серое озеро. – Исследования говорят, что на самом деле они обычно оказываются очень хорошими. Совершенно нормальными. Я думала, что отсутствие баланса в семье затруднит им правильное взросление. Но в статье говорилось, что они похожи на те растения, которые растут в темноте. Жизнеспособные.

Она сказала «жизнеспособные» с особым ударением, как будто Логан была солдатом, марширующим против угнетающих ее отцов-геев.

– Я не знаю, – сказала Эшли. – Она, кажется, в порядке. Я едва знакома с ее отцами.

Тэмми покачала головой. Она обхватила кружку с кофе и с закрытыми глазами повернулась лицом к ветру с озера. Иногда Тэмми становилась такой, когда вынуждена была обращаться к воспоминаниям, настолько ярким, что они ненадолго заменяли реальность. У нее было такое лицо, когда она говорила об отце Эшли. У нее было такое лицо, когда она говорила о том, как научилась работать на ранчо у бабушки Адди. И теперь у нее было такое лицо, когда она думала об Ортис-Вудли.

– Так лучше, – сказала Тэмми. – Я не верю в проклятия, но эти двое – проклятие. Они были им, когда жили здесь раньше, так и сейчас, они всегда им будут. Клянусь, все, к чему они прикасаются, просто разваливается на части. Я не удивлюсь, если еще больше вас, детишек, пропадет до того, как они уедут.

– Мама… – Эшли вздохнула.

– Хорошо, если я драматизирую. – Она вдохнула, резко и внезапно. – На твоем месте я бы вообще держалась подальше от этой семьи. Даже если дочь нормальная, оно того не стоит. Они токсичны. Я не знаю, почему мы продолжаем позволять им возвращаться.

– Ты сказала ее отцу, что будешь милой.

– Я сказала, что буду мила с девочкой, – пояснила Тэмми, намеренно не произнося имени Логан. – И Алехо знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что игнорировать их – это значит быть милой.

Эшли кивнула. Она хотела спросить, откуда он знает ее достаточно хорошо, но не стала настаивать. Она уставилась на покрывшуюся рябью поверхность в своей кружке, и от запаха гибискуса у нее заслезились глаза. Может быть, ее мать была права. В тот момент, когда прибыли Ортис-Вудли, Снейкбайт превратился в озлобленное и настороженное существо. С тех пор как они прибыли, у теней появились зубы. Даже бранч казался испорченным.

– Они что-то сделали? – спросила Эшли.

Тэмми не смотрела на нее.

– Да. Вроде того.

Озеро покрылось рябью в лучах солнца. Небо было огромным и ярким, но сегодня оно казалось иллюзорным. Миражом Снейкбайта из тех времен, когда все было проще.

– Я не хочу, чтобы ты волновалась. – Тэмми улыбнулась. Она сжала руку Эшли. – Снейкбайт сложнее, чем ты думаешь. Они уйдут, или мы их снова выплюнем.

Эшли кивнула. Она осторожно провела пальцем по подлокотнику своего кресла.

– Вы с друзьями зависали в хижине, когда были в моем возрасте?

Тэмми моргнула.

– В хижине?