Прайм-тайм

Неонацистка зашагала прочь от камеры, сквозь небольшую группу репортеров и фотографов к своему автомобилю. Анника поспешила в другом направлении, перебралась через стену, пересекла парковку и подошла к разбитому «фиату» с противоположной стороны.

– Как к тебе попал револьвер? – шепнула она девице. Ханна Перссон замерла с ключом в замке дверцы с водительской стороны, удивленно посмотрела на Аннику. Несколько секунд ее глаза оставались пустыми и апатичными, потом они оживились, лицо расплылось в улыбке.

– Анника! – воскликнула она. – Анника Бенгтзон! Ты же из Хеллефорснеса!

Она оставила ключ в замке и обошла машину, размахивая руками.

– Но как… – Анника не находила слов от удивления.

Нацистка рассмеялась:

– Само собой, я знаю, кто ты. Всем известно, кто ты. Я слышала, муж бросил тебя.

Анника замерла, словно окаменела, она онемела от неожиданности. Слова девицы подействовали на нее как удар кулаком в солнечное сплетение.

Ханна подошла к ней очень близко, Анника уставилась на рану у нее на шее.

– Послушай, – прошептала нацистка, – а как это – убить кого-то?

У Анники перехватило дыхание, открывая и закрывая рот, как вытащенная на берег рыба, она инстинктивно сделала два шага назад.

Ханна Перссон, словно привязанная, последовала за ней, ее глаза горели как у хищного зверя, увидевшего добычу.

– Ты не могла бы рассказать? Меня всегда подобное интересовало. Это было трудно? Что чувствуешь потом?

Анника ударилась спиной о стену, отделявшую парковку от двора Конюшни, уставилась на девицу, злость мгновенно захватила ее в свои объятия.

– Ты что, действительно с ума сошла? – чуть ли не закричала она. – У тебя все нормально с головой?

Нацистка снова помрачнела.

– Не заводись, – сказала она, – я ничего плохого не имела в виду. Мне просто интересно.

Она зло посмотрела на Аннику и вернулась к своей машине. Анника осталась стоять на месте, ее сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, земля закачалась под ней.

Внезапно репортер из «Конкурента» оказался рядом, заботливо наклонился вперед:

– Анника, как дела?

Она зажмурилась на несколько секунд, постепенно приходя в себя.

– Ничего, – сказала она. – Я попыталась получить несколько слов от нацистки. Но она уж точно не семи пядей во лбу.

– Комиссар на пути вниз.

Анника посмотрела на репортера и поняла, что он вел себя абсолютно искренне, без всяких задних мыслей. Потом смущенно опустила взгляд, сама она восприняла бы как победу, если бы представитель «Конкурента» пропустил пресс-конференцию.

Они вместе направились к каналу.

На этот раз комиссар переступил через оградительную ленту, встал в тени большого дуба.

– Первый тур допросов всех, находившихся во дворце Икстахольм в ночь на 22 июня, завершен, – сказал он и окинул взглядом небольшую группу журналистов. – Сейчас мы хорошо представляем, что здесь происходило. Поэтому у нас нет никаких причин задерживать свидетелей. Как вы видели, большинство из них уже уехали отсюда.

«Все за исключением Анны», – подумала Анника, беспокойство сразу же закралось ей в душу.

– По мнению судмедэксперта, смерть Мишель Карлссон наступила между двумя и четырьмя часами утра, – продолжил комиссар. Ветер стих, кругом царила полная тишина. – Поскольку два человека независимо друг от друга видели ее перед главным зданием после 02:30, можно еще сузить рамки. Поэтому мы сосредоточили наше внимание на всех перемещениях вокруг дворца и по парку между 02:30 и 04:00 утра. – Он прервался на несколько мгновений, прежде чем продолжил: – Нам известно, что один личный автомобиль заехал на дворцовый холм сразу после 03:00. В нем находились два человека, нам удалось идентифицировать и водителя, и пассажира. Оба уже допрошены в качестве свидетелей, никто из них не подозревается ни в каком преступлении.

Журналисты жадно ловили каждое слово комиссара.

– Как вам уже известно из одной из газет, чей представитель находится здесь, – сказал комиссар и посмотрел на Аннику, – у нас имеется орудие убийства, револьвер, привезенный в Икстахольм одной из свидетельниц. На нем обнаружены отпечатки пальцев нескольких людей, но только на их основании мы не можем никого назвать преступником.

– Правда ли, что данное оружие украдено с одного из армейских складов? – спросила дамочка с государственного телевидения.

Комиссар выглядел по-настоящему удивленным.

– Шведская армия не использует револьверы, – ответил он. – Данное оружие нелегально ввезено в Швецию.

– Какой оно марки? – спросил Боссе.

– Абсолютно неизвестной для шведского рынка, – сказал полицейский. – Мы знаем лишь, что оно кустарного производства и изготовлено в США. Естественно, пойдем дальше и постараемся выяснить, как оно попало сюда, но это не представляет интереса с точки зрения расследования самого убийства.

– У вас уже есть подозреваемый? – Вопрос снова исходил от представительницы государственного телевидения.

– Мы анализируем результаты работы экспертов и свидетельские показания, – сказал комиссар.

– Кто-то уже задержан? – поинтересовался Боссе.