Прайд Серого Льва

— …Травник нам все рассказал. — Среди пришедших были не только болотные, но и другие обитатели долины, живущие недалеко от Тихой речки, где имелись самые удобные места для загонной охоты. — Весть о совете дошла не во все становища, и мы просто не успели. Болезнь не обошла и нас… Трое девушек и один охотник слегли. Помощи мы не просим — все знают, что лекарства от чумы нет. Или…?

— Нет, — я подтвердил вопрос крепыша, с головы до ног закутанного в шкуру пхая. С его головы свисали длинные черные перья, отчего он казался даже более длинноволосым, чем Элина.

— Я так и думал. Потому и сижу здесь. Меня отправили к вам, идти вместе с Чером… Я не ошибся с именем?

— Не ошибся! — Чер оторвался от своего занятия и теперь сидел вместе с пришедшими, оценивая втихомолку возможности каждого, из присланных… — А как твое имя?

— Хвост.

Мы не смогли сдержать улыбок. Хвост скорчил гримасу, и поправил свое украшение.

— Хвост. Вороний Хвост, если точно.

— Это Сова постарался?

— Нет, свои… — он тоже рассмеялся, и кивнул Черу:

— Гожусь?

— Посмотрим.

Хвост снова кивнул, добавив:

— Это верно. Пока в деле не увидишь, нечего и оценивать.

— Как такое… прозвище получил?

— Было дело… — он поблагодарил наших девушек, разносивших угощение, и продолжил:

— …Короче, сидел в яме, поджидал, пока Лягвы выйдут из воды, погреться…

— Лягвы?

— Ну да. Это лягушки такие… с бывшего кабанчика ростом. Мы их ловим. С одной мяса на целое семейство на неделю хватит!

Чер поморщился… Мы все немного настороженно относились к своеобразному меню болотных, что не мешало им вполне сносно употреблять этих земноводных в пищу.

— …И соседям останется! Но не о том речь. Караулю я выход, жду… Лягва, она осторожная тварь. Пока из воды выползет, весь изведешься от ожидания. Она шума не любит, хоть сама так кричит, хоть уши затыкай. По вечерам, если дождя нет, на болотах концерты — оглохнуть можно! Ну и вот, я жду в засаде, жду — слышу, шлепает по зарослям, как раз в мою сторону. И тут, как в насмешку — сволочи эти чернокрылые!

— Кто?

Хвост утер рот, вновь протягивая руку за едой:

— Враны. Вы их Воронами зовете. По-нашему, вернее будет. Враны и есть — от размера своего. Налетели, гады, целой тучей… штук семь, наверное, и давай пикировать на мою добычу. Я к тому времени уже ее на гарпун насадил, дороги назад нет. Попробуй, удержи такую тушу! Лягва бьется, меня в воду тянет, помощи нет — все далеко оказались, еле удерживаю — и эти, мать их за ногу! Из раны кровь хлыщет, они давай лягву добивать — а мне что делать? И так, пока дождешься добычи, семь потов сойдет. Не отдавать же?

Мы согласились с охотником. Знакомое состояние ожидания, когда затекают руки и ноги, а от единственного выстрела порой зависит — вернешься ли ты домой пустой, или, с тушей джейра на плечах — было известно всем бродягам прерий. И уже неважно — на кого поставлена засада, быстрого и остророгого козла, или медлительную, но очень сильную Лягву…

— Налетели сверху, крыльями машут! Одни на лягву метят, другие меня пытаются достать. От всех не отбиться — пришлось назад, в яму прыгать. Такое зло взяло… Лиану, что к гарпуну привязана, эти твари клювами перебили, лягву почти в куски порвали — что делать? От нервов, ухватил одну за лапу, рубанул ножом… такое началось!

Я вспомнил, как еле отбивался от нападения всего одной птицы, во время скитаний в провале… похоже, этому бедолаге пришлось куда хуже!

— …Летают, галдят, каждая норовит по башке своим клювом долбануть — а он у них конкретный, вполне раздробить может. Пригнулся, сколько мог — не успокаиваются! Одна, на край присела, самая смелая, блин… Ну, я ее за хвост и ухватил. Дернул, что есть силы — она в воздух. Я из ямы, как пробка вылетел! А тут друзья подоспели — как раз, к моему полету. Их смех разбирает, а я от страха чуть руки не разжал. Ну, я все-таки, тяжелый для Врана, сколько бы у того силенки не было. Короче, дернулся разок — перья в руках, сам обратно в грязь, а стая эта деру дала. Вместе с куцым… Наши в след постреляли малость — куда там…

Мы смеялись так, что на шум сбежался весь лагерь… Хвост, тоже усмехаясь, убрал в сторону черные перья и коснулся длинного шрама, идущего рубцом вдоль шеи.

— Это на память осталось. Куцый когтем задел, хотел ухватить, да не успел. Я уже падал к тому времени… С тех пор и прозвали. Вороний Хвост, да Вороний Хвост. В общем, просто — Хвост.

— Самому нравится?

— А чем плохо? Звучит. Был бы ишачий — вот тогда да, обидно.

Мы вновь закатились от смеха…

Угар, лежавший возле моих ног, предупреждающе заворчал. Я оглянулся. К нам подходила Зейнаб.

— Сова идет. С женой.

Турчанка выучила язык намного лучше Бена, хоть тот и провел с нами столько времени. Она указала на подходившего к нам, индейца, и спросила:

— Нести?

Я кивнул. Неподалеку, Свистун целиком жарил на вертеле тушу лани, передавая готовые куски гостям с помощью девушек.

Мы чуть потеснились. Сова сел рядом со мной. Зорька прижалась к нему, стрельнув глазами в сторону собравшихся охотников. Элина принялась было оживленно болтать с подругой, но я тихо шепнул ей на ухо: