Прайд Серого Льва

— Пять переходов, если пешком. Но сейчас мой брат сидит на пхае, и дорога стала короче. Только это не имеет смысла — вода давно залила прежние тропы, и, если следопыт не умеет дышать, как рыба — этот путь не для человека.

— Хорошая защита от зверья с той стороны…

— Возможно. Но, с нашей — его намного больше. Впрочем, спроси об этом Дара — это вождь жил там, пока не решил, переселиться к синей реке.

— Там его меньше… — я нехотя ответил на вопрос охотника. — Да, ты и сам мог убедиться, когда мы убегали от Грева. Степи не столь сильно заросли, больше похожи на привычные, по еще тому, прежнему миру, и животных, куда как не богато, в сравнении с нашей долиной. А все — эти вот самые скалы… Исполины.

Высота впечатляла. Далеко не тот сумасшедший спуск и подъем, преодоленный однажды в провале — но и это, стена не из самых маленьких. А когда представил, как буду карабкаться, без всякой страховки, по отполированному ветром и дождями, каменному зеркалу, идея добыть цветок, стала казаться нереальной… Белая Сова, так же с сомнением смотрел на возвышавшуюся громаду, не видя на ней и малейших зацепок для клиньев, или выступов, на которые можно поставить ногу.

— Мой брат решает, что делать?

— Угу… Я не любитель карабкаться по подобным кручам, сам знаешь. В твоем красочном описании, как-то мало было, про сами скалы…

— Сова предупреждал. Или, мой брат впервые видит Каменные Исполины так близко?

— Нет, конечно. Давно, еще до встречи с тобой, мы как-то приблизились к ним — с той стороны. И не раз… Я очень сильно удивился, откуда они появились. Правда, меня больше интересовало, как их обойти… И лезть наверх нужды не возникало.

— Ее и сейчас нет.

— Но я обещал, что вернусь назад с цветком!

— Прихоть женщины дорого стоит. Еще большего — такой женщины, как Элина. Но ты не ответил?

Я скорчил гримасу. Это, действительно, была прихоть — но прихоть беременной, а не просто женщины. И не просто женщины — а моей жены! Сова закусил губу — он чувствовал, что косвенно виноват в том, что происходит. Его рассказ и принесенный им цветок, подвигли меня на это поход, не оправданным ничем иным, как желанием угодить измученной ожиданием ребенка, Элине. Обещание было дано…

Сова не оставил без внимания мое смущение — и тактично заметил:

— Что случилось, то случилось. Мы пришли и все могут увидеть, как непросто исполнить просьбу Огненной красавицы… Это не только опасно — это вообще, невозможно. Разве у моего брата есть крылья?

— Крылья?

Что-то мелькнуло в голове — я напряженно искал выход в создавшейся ситуации, совершенно отчетливо понимая, что по этим стенам не взберется никто, каким бы снаряжением он не обладал. Но какое именно нам снаряжение сейчас нужно?

— Мой брат дал опрометчивое слово. И Маленький Ветерок была права, уговаривая тебя отказаться от задуманного. Никто не сможет попасть на вершину.

— Я попробую это сделать…

Он печально вздохнул, красноречиво поднеся ладонь ко лбу — жест, не требующий пояснений.

Ната, не дождавшись приказа, сама увела людей прочь, оставив нас с индейцем наедине. Я не вмешивался — тем, кто годами скитался по этим травам, не было нужды объяснять, что делать. Кто-то отправился за хворостом для костра, кто-то — доставал пригодившиеся куски мяса убитого теленка. Девушки расчищали место стоянки, а Чер, в первую очередь, заботясь о лошадях, повел стадо пхаев на луг, где высилась сочная и все еще зеленая трава.

— Ты уверен, что нашел его именно здесь? Ветер мог принести цветок и из другого места?

— Ветер не тревожил этих камней в тот день. Сова стоял у самого подножья — и лепестки коснулись его волос, прежде чем упасть на эту россыпь. И, кроме того… — он жестом позвал меня за собой, удаляясь на несколько шагов от скалы в сторону.

— Посмотри отсюда. Солнце еще не вышло из-за камней, ты должен увидеть…

— Куда смотреть?

Сова терпеливо указал на вершину.

— Туда, куда же еще. Старайся зацепиться взглядом, за правый край… видишь сполохи?

— Да, — я согласился с индейцем. — Вроде, что-то сверкает.

— Ты помнишь, как сиял этот цветок всего лишь при скудном свете очага? На что должен быть способен другой, не оторванный от корней? Каким будет тот, который остался на вершине? Только стекло или кусок кварца мог бы так блестеть, а ведь еще нет солнца.

— Ты прав. Наверное, это как раз, то место… но легче от этого не стало. Прости, я усомнился в твоих словах, шаман.

— Я не всегда был шаманом, — Сова неожиданно согласился. — И индейцем… Ты называешь меня так, почти поверив в это. Но кто знает, могу ли я сам себя им считать?

— Вот это новость? — я с удивлением посмотрел на Сову. — Что я слышу? Ты стал сомневаться в своих словах? Дела…

— Не сомневаться. Просто я раньше начал… такую жизнь. Ты не виноват передо мной — я, и в самом деле, мог перепутать. Серый Лев не умеет видеть будущее, как Стара, он больше думает о жизни людей, об их настоящем.

— Ага. Шаман должен думать обо всем. И о бредовой идее добыть цветок, возникшей у его брата… Оно тебе надо?