Прайд Серого Льва

— Конечно. Я уже давно угадываю многие твои мысли — так, как и ты — мои.

— Или Элины.

— Особенно, ночью… — она произнесла это, даже не улыбнувшись. Ната была где-то далеко и говорила со мной, не глядя в глаза. Ее лицо было устремлено на ночное небо — и только взор, направленный на звезды, пояснял, о чем думает эта маленькая женщина…

— Огненный цветок не гуляет по ночному небу… Хорошо, когда человек умеет забывать о земле ради звезд — он все еще продолжает мечтать! А тот, кто перестает смотреть на небо, становится, скучен… хотя более приближен к реальности.

— Эх, шаман… — Стопарь глухо вздохнул и погладил свою бороду. — Человек не рожден для чего-то одного. А умеет ли он смотреть на звезды, или на землю — это, знаешь ли, почти одно и то же. Тот, кто ищет суть в земле, под своими ногами — возможно, не столь наивен, как первый. Вдруг, он думает о том, как накормить того, кто как раз и считает эти звезды?

— Не придирайся к словам, кузнец, — Сова спокойно подбросил в костер сухую ветку, и она вспыхнула, на несколько секунд озарив пространство возле нас более ярким светом.

— Не придирайся и не ищи подвоха. Люди рода Белой Совы слишком часто смотрели на звезды — не потому, что искали там покровителя или защиты, как это делают здесь, когда возносят молитвы. Но потому, что понимали — человек мал. А вечность — велика и безгранична. И что звезды — холодные зарницы бесконечности! — будут светить своим равнодушным светом и после того, как они уйдут в иные миры… Да и не в понимании суть — просто они умели забывать о прочем, ради этих кратких минут единения с вечностью…

— А мой племя любит смотреть на луна… — Бен неожиданно подал голос из своего угла. Стопарь даже шарахнулся — мулат сидел рядом с ним и до сих пор ничем не выдал своего присутствия.

— Тьфу, черт тебя… Я-то думал — кто-то шкуру бросил на камни!

Мы сдержанно рассмеялись. Кузнец добавил, успокоившись:

— А почему племя? Ты же говорил, что инженер и приехал к нам из страны… запамятовал.

Сова усмехнулся:

— Наш темный брат слегка тебя дурит, Стопарь. Он уже давно научился хорошо говорить.

Бен согласно кивнул:

— Да. Но в нашей стране много племен. Одно, самое большое, было у власти… до поры. Его название — если перевести на ваш язык! — так и звучит — дети Луны.

— Наверное, они знали, что делали, — Сова серьезно слушал мулата. — На родине моих предков племена редко носили подобные наименования. Это большая ответственность.

— Да брось ты! — Кузнец откровенно зевнул. — Ну и что? Вон, китайцы, те себя

поднебесной империей величали! И что с того? А корейцы — страной утренней свежести. Да всех и не упомнишь…

Ната толкнула меня в бок:

— Слышал? Наш Стопарь не так прост, как кажется.

— А он и не прост… — мне был интересен завязавшийся разговор, и я прикрыл ее рот ладонью.

— Евреи до сих пор считают… считали свою землю святой, — Индеец парировал небрежение Стопаря незамедлительно. — Греки всех остальных именовали варварами. Но разве я говорил об этом? И эта страна имела свое название, и любая иная. Что значит — Франция, Англия, Китай, наконец? Ничего. Всего-то — политическое или географическое наименование местности на карте. Народ может нести то имя, которое получил от предков… Но всякий ли его потомок может, хотя бы пояснить, что оно означает? А Бен — может. И я, Белая Сова, тоже могу. Сможешь ли ты?

Стопарь смешался и пробурчал что-то себе под нос. Я шепнул Нате:

— Эта партия в пользу шамана…

— Но это не игра, родной…

Резкий свист Ульдэ, отстоявшей поодаль, мгновенно поднял нас на ноги — прозвучал сигнал тревоги!

Вскочить, встать спина к спине, выставить оружие навстречу неведомому пока врагу — это заняло гораздо меньше времени, чем само описание происходящего… Северянка, ужом проскользнувшая из густоты подступающих к временному лагерю, зарослей, вполголоса произнесла:

— Не здесь. Сто шагов на север. Умба и Большой Пернатый…

Мы с Совой переглянулись — знающие Ульдэ несколько больше прочих, мы понимали, что Умба — это старинное название давно вымерших мамонтов, кости которых родичи дикарки порой находили в вымоинах и обрывах своей земли… Но живой? Здесь? Ненамного лучше был и Пернатый — это жуткое преображение орла, ставшего едва ли не подобием летающего дракона. Еще одно название — Клаш, за характерный щелчок клюва, которым гигант убивал свою добычу.

— Они схватились возле ручья. — Ульдэ пришла в себя от быстрого бега и указывала рукой в направлении недалекой прогалины.

— Умба?

Она, чуть помедлив, пожала плечами:

— Он большой. И похож на то, что мой отец видел сам в растаявших снегах Эрэнэта. Собак кормил — ели. В чум привозил — воняло. Выбросили.

Я сглотнул, представив себе, как полуграмотный таежный охотник волочет домой кусок мяса, отрубленного от туши, замерзшей еще до появления цивилизации. Сова оказался более практичным:

— Если они сражаются… Такое — стоит посмотреть.

Мы, не сговариваясь, бросились в кустарник. Следом нырнули остальные — даже трусиха Джен, заинтригованная нашими возбужденными лицами.