Прайд Серого Льва

— Не справится. Он просто сбежал. Его ловкость и умение прыгать по скалам выше человеческой. Там и горный козел мог запросто свернуть шею.

— Но тогда, тем более!..

Док перебил Нату:

— А цветы? Надо идти!

Ната спокойно отпарировала:

— Надо. Это нужно, не спорю. Если б не одно сомнение. Как сказал мой муж — уже почти настоящая осень. И их, скорее всего, просто нет на прежнем месте. Отцвели и исчезли. Так есть ли в этом смысл?

Мы все вскинули на нее глаза. Не смутившись, она пожала плечами:

— Док, вы говорите — цветы, цветы… А цветы ли? Вдруг, это вода? Или густой горный воздух так подействовал на всех… вкупе с остальным. А что, если, такую силу, они имеют только в определенный момент? Ведь мы не слышали и не видели ничего подобного, когда сами там были, давно, во время столкновения с медведем. Пусть, не совсем там… но почти рядом. И когда Элину спасали, тоже недалеко проходили. И ничего.

— По горным меркам — ничего? — Док весь покраснел, от возмущения. — Да там можно из одного ущелья в другое войти — и вся фауна и флора покажется совершенно отличной, от предыдущей! А расстояние надо мерить не километрами, а сутками, потраченными на дорогу. Это здесь, в долине, взобравшись на ближайший холм, можно увидеть травы почти до горизонта. И то, если роста хватит… выше той же травы подпрыгнуть. Отцвели цветы, или нет — корни ведь остались? Они их найдут, выкопают и принесут сюда!

— Да? — Ната не отступала. — А здесь они, ни с того ни с сего, обязательно прорастут, и выдадут тот же эффект? Что-то не верится… Там и условия иные, и вода, опять же.

Все замолчали, не зная, что сказать в ответ. Слова Наты были не лишены логики. Слишком многое должно было совпасть, чтобы свести воедино и пряный запах чудесных цветов, и волшебную воду, и вообще… все.

— Но как же… — Док чуть не плакал, с крайней досадой глядя то на Нату, то, на меня и Сову. — Такой случай! Ну почему ты так неуверен? Ведь нет иной причины! Нет! Четыре года с лишним прошло, как случилась Катастрофа! Четыре года! И ни одного, слышите? Ни единого раза не бывало, чтобы женщина забеременела с тех пор. А вы — идти, или нет… Да пусть там хоть всю поляну горные козлы начисто вылизали, источник высох, медведи стаями бродят — все равно! Это шанс! Единственный, какой нам выпал за все это время! Е-дин-ствен-ный!!!

Мы вновь переглянулись с Совой. Индеец чуть заметно кивнул…

— Хорошо… — я вздохнул, внутренне соглашаясь с доводами старого врачевателя. — Будем надеяться, что нам повезет. Сова пойдет в предгорье. Его жена — Ясная Зорька — останется в форте. Мы позаботимся о ней.

Сова изумленно вскинул брови — меж нами и речи не возникало об их отношениях после памятного разговора. Я выдержал напряженный взгляд. Шаман отвернулся, возможно, сдержав готовые сорваться с уст, жестокие слова…

Глава 14 Загонная охота

… Сказать, что я был поражен — это не сказать ничего. На поле, недавно выглядевшим, как аккуратные, вполне различимые и практически одинаковые грядки, теперь такими же стройными рядами, возвышались огромные кусты. Узнать в них, так заботливо холимых и охраняемых кузнецом, прежние саженцы, смог бы только человек, обладающий очень большой фантазией… Выросшие, за короткий срок, на немыслимую для нас величину, стебли колыхались под порывами слабого ветра и лишь очень и очень отдаленно напоминали колосья пшеницы, ржи, кукурузы — и еще много чего, что неугомонный Стопарь старался культивировать на участке. Было ясно — труд кузнеца, упорно и настойчиво пропадавшего на ферме, не пропал впустую…

Я окидывал глазами раскинувшийся на несколько десятков квадратных метров участок — на большее, у Стопаря, даже при помощниках, рук не хватило. Высота выросших культур (и культур ли?) достигала местами до четырех метров, а угадываемые початки находились и вовсе на недосягаемой высоте. Если растения и далее должны расти подобными темпами — еще через несколько дней мы могли снимать урожай! Но даже Док, изучавший всю растительность, какая сейчас в изобилии появилась в долине, не смог бы с полной уверенностью ответить — можно ли этот урожай есть?

— От последней обработки — ровно три недели! А кукуруза — так вообще, за две!

— И ту узнать невозможно…

Он пожал плечами:

— А что тут такого? В прерии вся трава растет, словно ее из земли черти кнутом подгоняют. Чем эта хуже? Та же трава… только съедобная.

— Вот оно и сомнительно… — я задрал голову, пытаясь определить высоту одного из стеблей, с которого уже свисал вниз крупный продолговатый колос. С долей фантазии, в нем можно было узнать — или представить? — зерна пшеницы.

— Все равно, это настолько непривычно…

— Что есть, то есть.

— Вот и оно… Будем ли мы это — есть?

Стопарь кивнул:

— Будем. Зря вкалывали? Только, после того, как попробуем…

— Не знаю. Да, трава травой — к ней, мы как-то, уже привыкли. Она повсюду и уже примелькалась. Но, вот это — знакомая… и шокирующая. Знаешь, Стопарь, мне порою кажется, что нам и охотиться теперь не надо. Посадишь, какой-нибудь, кусок мяса — так он и вырастет в слона?

Старик ухмыльнулся, а потом внезапно помрачнел: