Читаем Повседневность Средневековья полностью

Женский костюм, как и мужской, испытывает итальянское, а затем испанское влияние. С 20-х годов начинается увлечение испанским каркасом вертюгаль. Форма его во Франции была иной — цилиндрической (барабанной) и юбки драпировались складками. Лиф представлял собой жёсткий каркас, на который надевалось нижнее платье — котт и верхнее — роб с распашной юбкой. Квадратное декольте закрывали тонкой рубашкой, вставкой с воротничком-стойкой либо не делали вообще. Начинают носить веерообразную плоёную фрезу из тонкого полотна или кружева, иногда раскрывавшуюся спереди, — «воротник Медичи». В правление Генриха III форма платья меняется: удлиняется шнип, рукава приобретают окорокообразную форму, роб получает на груди вертикальный разрез, достигающий талии, — он закрывается вставкой. Верх вертюгаля располагают наклонно и накрывают сверху крупной складчатой баской, подобной фрезе.

Причёски просты, волосы начесывали на валик. Дворянки покрывали их арселе и аттифэ — головными уборами на серповидном или сердцевидном каркасе, к которому прикрепляли вуаль. Могли надеть шляпу, барет или ток. Горожанки и крестьянки традиционно носили чепец, набрасывая на него при выходе на улицу тёмный шаперон. Среди знати и подражающей ей буржуазии популярны разнообразные аксессуары: маленькие подвесные зеркальца, кошельки, веера, в том числе складные веера из кружев. Аристократки пользовались масками из чёрного бархата либо атласа для защиты от ветра, пыли, солнечных лучей, а также от любопытных глаз. Широко распространены перчатки.

<p>Англия и Германия</p>

Английский костюм постоянно испытывает разнообразные иноземные влияния, наиболее сильным из которых было итало-французское в первой половине XVI в. и испанское — во второй. Мужчины на рубашку надевали дублет и джеркин с безисом, то есть с широкой баской в складку, которая могла быть съёмной, что было характерной деталью английского платья. Парадной одеждой служил гаун. Английский костюм в целом был массивен, имел квадратный силуэт. Следуя испанской моде, вставляют жёсткие прокладки в джеркин и верхние штаны, которые приобретают шарообразную форму — так называемые транк-хоус. В 80-х годах распространяются «венецианские» баллонообразные штаны до колен — бричз. Появляется фреза, причем в Англии она приобретает огромные размеры и становится цветной. «Брюхо» принимает карикатурный вид: в дублете уже нельзя нагнуться.

В женской одежде вначале используют кожаный корсет, позднее — испанско-французский каркас. Верхнее платье — гаун — делают с распашной юбкой. Национальная особенность платья аристократок — тройные рукава энджел-слив: они состоят из собственно рукава до локтя, огромных воронкообразных отогнутых манжет и вторых нижних рукавов. Носят шляпы, в том числе ток, особенно популярен французский аттифе, который именуют «французская шляпа». Национальный головной убор англичанок гейбл делался на каркасе, напоминавшем домик. Эклектизм разнообразных заимствований испанских и французских мод настолько велик, что приводит к полной потере стиля, платье кажется карикатурой на испанский костюм. Оно одновременно может иметь декольте, закрытое вставкой, огромный раф, «воротник Медичи» или меховой воротник. Каркас юбок английских аристократок, так называемый фарзингейл, укорачивает и уродует пропорции женской фигуры, зрительно опуская талию. Тем не менее платье именно этого типа являлось любимой моделью Елизаветы, а вслед за королевой её носила и «вся королевская рать».

Одежда Англии эпохи Возрождения

Одежда Германии эпохи Возрождения

Для немецкого костюма характерна перегруженность деталями, обилие отделки, измельчённость форм. В Германии с запозданием воспринимают новые тенденции ренессансного костюма, там преобладают его средневековые элементы. В целом одежда как в Германии, так и в Англии отличается провинциализмом, утратой стилевого единства итальянского или испанского костюма. Наиболее яркое явление того времени — костюм ландскнехта. Именно ему «принадлежит честь» введения в обиход «резаного» платья. Дыры и разрезы на одежде, приобретённой грабежом и мародёрством, естественно, первоначально не являлись средством украшения. Однако впоследствии идея «резаной» ткани превращается в модный приём отделки, и увлечение этим новшеством охватывает всю Европу. Кроме того, костюм наёмника отличался чрезвычайно пёстрыми, кричащими цветами, экстравагантными формами. Они изобрели вычурные шаровары огромных размеров, поддерживаемые узорчатыми лентами — плюдерхозе. Специфической одеждой, идущей от военного костюма, являлся фальтрок: юбка в складку до колен, получившая позднее лиф и ставшая самостоятельным платьем.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология