Читаем Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II полностью

– Пускай господин временщик при виде караульных поймёт конец своей роли! – сказала она своё веское слово.

Городничему Грену и двум частным приставам было вменено в обязанность входить без церемоний в квартиру Сперанского и рапортовать Анне Ивановне обо всём, что они там услышат и увидят. Никто не захотел общаться со ссыльным, опасаясь гнева помпадурши. А помпадурша решила сделать участь Сперанского ещё более невыносимой. По её наущению, как только он появлялся на улице, мальчишки, включая воспитанников гимназии, кричали «изменник, изменник!», а изгнанный со службы чиновник Воронин, прикидываясь помешанным, являлся пьяным под окна квартиры Сперанского и во всё горло распевал псалом «На реках вавилонских».

Некоторые благовоспитанные пермяки внушили Гермесу, что такое отношение к Сперанскому не соответствует ни христианской морали, ни законам России. Богдан Андреевич неожиданно внял этим внушениям и сделал запрос министру Балашову. Тот отписал губернатору, что сосланного государственного секретаря следовало «разуметь» как действительного тайного советника. Это привело пермские власти и в трепет, и в страх. Будочников из квартиры Сперанского убрали, а за ними, пишет Констанский, куда-то провалились Грен и приставы. Потом сам губернатор в сопровождении большой свиты нанёс ссыльному визит.

В 1814 году Сперанского перевели в Новгородскую губернию. Пермяки организовали ему торжественные проводы, в которых принял участие губернатор Гермес и его подчинённые. Об участии в проводах Анны Ивановны сведения отсутствуют.

Если жена костромского губернатора А.Р.Шидловского (1892—1897) и не была помпадуршей, то местные эскулапы сами возвели её на этот пьедестал. Заболевшей мадам Шидловской они предложили сдать на анализ мочу, и скоро костромичи, спешившие утром по делам, собственными глазами увидели материал для анализа. По улице шёл чиновник губернской канцелярии и нёс в руках две огромные четверти из-под водки, на дне которых болталась жёлтая жидкость. На одной бутыли была наклейка с чёткой надписью «Утренняя моча её превосходительства госпожи костромской губернаторши», а на другой – наклейка с аналогичной надписью, только вместо слова «утренняя» было написано «вечерняя».

Тверской вице-губернатор Александр Ефимович Измайлов (1826—1828), в отличие от Гермеса, был человеком иного склада и, судя по всему, старался не допустить вмешательство своей супруги в дела губернии. По этому поводу он сочинил ей стихотворное назидание в четырёх частях, отрывки из которого мы и приводим здесь:

Пункт первый

Хоть ты и очень мне мила,

Однако же отнюдь не смей входить в дела

Ни по которому палаты отделенью!

Не твоему, а моему ведь управленью

Палата здешняя поручена…

Смотри ж! Пока живём в Твери,

Ни с кем не говори ни про уездное правленье,

Не говори о том ни с кем – ниже со мной,

Не должен говорить муж о делах с женой!

Противно это учрежденью!

Вот так мягко, с юмором, но твёрдо и принципиально Александр Ефимович определяет жене рамки поведения.

Во втором пункте Измайлов советует жене вести себя скромно и достойно:

Не будь сударыня болтлива,Не будь горда, самолюбива,А более – спесива!…Кто старее тебя – тех выше не садись,Всегда им место уступай,Вице-губернаторством пустым не возносись!

Александр Ефимович предлагает ей брать пример с себя:

Хоть первый я в Тверской губернии поэт,

И в храм бессмертия мной кончена дорога,

Но я горжусь ли тем? Нет, нет!

В третьем пункте вице-губернатор предупреждает жену от занятий сплетнями и дружбы с подхалимами и льстецами. В том случае, если она не последует этому совету, он угрожает принять кардинальные меры:

Ты не прогневайся – взбешуся!На старости с тобою разведуся,Серьёзно говорю!А сплетниц кофеем горячим обварю,Пусть жалуются хоть царю!

В четвёртом пункте Измайлов не советует ей создавать словесный образ своего мужа как великого труженика, бескорыстного чиновника, который, жертвуя здоровьем, трудится на благо отечества:

Не должно уверять нам о себе словами,

А знаешь чем? Делами!

Поверь: не дураки в Твери…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза