Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II

Сразу по прибытии в Нижний Новгород Долгорукого ожидал курьер из Пензы, «оборванный солдат статной (штатной, Б.Г.) команды, беззубый инвалид, который вручил мне кучу пакетов из Казённой палаты» – ведомости и таблицы, составляющие сокращённую статистику Пензенской губернии.

В Нижнем был и «вице-губернатор г. Елагин, тучное животное, перенимая у людей, давал иногда и сам жирные столы. У него случилось мне быть в Екатеринин день на торжественной вечеринке. Много было карт, свеч, шуму, а удовольствия ни слабой тени», – сообщает не лишённый чувства иронии пензенский вице-губернатор, ещё не добравшийся до места своего назначения. Эту информацию Иван Михайлович получил из уст разговорчивых нижегородцев.

Познакомился нижегородский гость и с директором местной Экономии г-ном П.И.Прокудиным, которого он три года спустя выведет в своей пьесе «Дон Педро Прокодуранте» (наш герой был большим поклонником театра, любил играть на сцене, а также писал пьесы, стихи, печатался). Достаточно сказать, что Прокудин сам называл себя шельмой, а Долгоруков прибавляет: «таков и был на самом деле». «Прокодуранте» содержал богатый дом, всегда открытый для гостей, он с женой сидел на бархате и ел на серебре, содержал церковь с певчими, – одним словом, был местным магнатом. Брат его в Пензе тоже заведовал Экономией, так что читатель имеет все шансы встретиться с ним.

Пообщавшись с местным обществом и заглянув в родовые деревни, Иван Михайлович через Саранск выехал в Пензу. Тут он «увидел первые признаки моей знати: встреча городничего с драгунами, рапорты приставов и казначея, сходбище на квартере у меня всех городских чинов и тех праздных дворян, кои для того только живут иногда по городам, чтобы играть в карты по грошу и ходить на поклон к приезжим знатным особам». Все эти мелкие почести вице-губернатора он воспринял равнодушно.

3 декабря он, наконец, добрался до Пензы. Войдя в дом Чемесова, он снова расплакался, сразу поняв, что только привычка могла смирить его с пензенской действительностью.

Спустя много лет после вице-губернаторства в Пензе и нескольких лет работы в Соляной конторе Москвы наш герой снова стал проявлять беспокойство о своей застопорившейся карьере. Если многие чиновники маскировали свою просьбу о повышении в чине в форму проектов, суливших «большую государственную пользу», то Иван Михайлович Долгоруков решил действовать напрямки. В 1801 году он отправил Александру I ходатайство, написанное в стихотворной форме. Вот строфа из этого уникального стихотворного прошения:

Великий государь! Ты благ и правосуден;

Я двадцать лет служу – невинно обойдён.

Тронись и дай мне чин, сей дар тебе не труден,

Две строчки напиши – и буду я блажен.

Трудно сказать, чего в этом стихе было больше: наглости или наивности. Стих был передан государственному секретарю Трощинскому, а тот доложил его императору. Александр пришёл в негодование и формой, и содержанием такого ходатайства.

Успех явился совершенно с другой стороны. Директор Соляной конторы Мясоедов сжалился над своими обойдёнными в карьере подчинёнными и написал в сенат ходатайство о предоставлении князьям Долгорукову и Волконскому должностей, соответствующих их чину тайного советника. И ответ не замедлил сказаться: Александр «тронулся» и предложил князьям на выбор место губернатора.

Но щепетильный Долгоруков выразил недовольство решением императора попросил сенат лучше оставить его в Москве, нежели заставлять его подыскивать себе место. В крайнем случае, он был согласен возглавить Экспедицию Кремлёвского строения или место куратора Московского университета, если генерал-прокурор А.А.Беклемишев посчитает пребывание его в Соляной конторе неудобным. Тем более что Беклемишев был рядом, в Москве, куда он в конце лета 1801 года приехал в связи с коронацией Александра I. И Долгоруков зачастил к нему с визитами.