Повседневная жизнь языческой Руси

Так называемое погребальное деревце провожало покойника в последний путь, если юноша умирал неженатым, а девушка — незамужней. Погребальным деревцем чаще всего становилась ветка яблони или сливы, которая символизировала несостоявшийся брак умершего, поэтому при погребении юноши деревце несла девушка, а при погребении девушки — парень. На могиле умершего принято было сажать плодовое дерево, с которого нельзя было собирать плоды, поскольку оно теперь принадлежало только покойнику. Эта нерасторжимая связь как бы отсылала к связи человека и плодового дерева на «этом» свете, была своеобразным перевертышем.

Особую связь восточные славяне видели между девичеством и садом. Проистекало это, вероятно, из того, что древнерусские девушки проводили всю свою жизнь до замужества в замкнутом семейном кругу, в тереме и около него, то есть в саду. Там они росли, ухаживали за садом, гуляли, пели песни, качались на качелях и т. д., поэтому девушки воспринимали сад «своим» жизненным пространством, равным родному дому. Образ сада как девичества обыгрывался в обряде выкупа невесты, когда жених как бы «топтал сад», искал девушку и выводил ее из сада. Уже в ритуале сватовства звучал мотив погубления сада-девичества. Невеста обращалась к сватам с упреками: «Вы побили путь-дороженьку, вы посмяли шелкову траву, доломали в саду яблони, пощипали в саду яблоки!»[193]

В свадебной песне на Брянщине невеста представала в образе птицы, спрятавшейся в саду, а жених — в образе соловья, стремящегося забрать ее из родного сада:

Ой, подлетаеть, подлетаеть
Соловей под зеленый сад.
Он вызываеть, выкликаеть
Зезюлю и с собой.
Зезюля ходить, крылышки ломить,
Не хочет летети…[194]

Чаще всего в русском фольклоре девушку сравнивают с яблонькой, и это не случайно. Яблоня считалась самым ярким, красивым, здоровым плодоносящим деревом. Ее даже нарекали мировым древом, на котором держится весь мир. Часто яблоня фигурировала в заговорах: «На синем море, на лукоморье стояла яблоня, на той яблони три суки, три гнезды…»[195]

Как мировое древо, яблоня уходила корнями на «тот» свет, поэтому ее связь с миром покойников была устойчивой и сильной. Яблоки считались пищей мертвецов (их всегда приносили на кладбище в дни похорон или поминок), но при этом они также считались и пищей живых младенцев, обеспечивающей детей здоровьем и красотой. Свадебные обряды были буквально «напичканы» яблоками, которые вкушали до начала свадебного чина, во время оного и после окончания свадебного обряда.

Остальные плодовые деревья имели меньшее значение, чем яблони, но все же осмысливались в сходном ключе. Их ветки, плоды, древесина, угли — всё использовалось в продуцирующей магии, чтобы предсказать суженых, вызвать деторождение, дать здоровье или избавить от болезни. Груши, вишни, сливы наравне с яблонями то задабривали, а то и ругали, требуя цвести и плодоносить вовремя и обильно; хозяева даже могли бить деревья палками, если уговоры не помогали. В общем, с садом обращались, как с живым существом, то лаская, то браня.

Огород воспринимался не столь же одухотворенным, как сад, но также был наполнен языческими реминисценциями. Одним из главных овощей в огороде считалась капуста, с которой связаны многие верования. Рассаду капусты сеяли еще по снегу, чтобы успели завиться вилки, сеяли до восхода солнца на прибывающей луне. Рассаду высаживали в мае, производя при этом следующие действия: ставили на грядку горшок вверх дном, в горшке была крапива с корнем, произносили заговор на капусту («Не будь голенаста, будь пузаста; не будь пустая, будь густая; не будь мала, будь велика; не будь стара, будь молода»)[196]. Язычники верили, что существует мифическая Капустница, влияющая на урожай, ее следовало задобрить.

Большое место в огороде занимала также репа, заменявшая русским до XIX столетия картофель. Репу ели сырой, пареной, вяленой, в каше, в качестве начинки в пирогах. Она бывала даже свадебной едой на второй день свадебного пира. Участвовала репа и в отказе при сватовстве. Выражение «дать репу» означало, что сватам отказали и вынесли в знак этого репу. За свой белый сочный вид репу часто сравнивали с молодой девицей, что отразила загадка: «Кругла, да не девка, с хвостом, да не мышь». Репу использовали в борьбе с мухами и другими насекомыми. Ловили мух, засовывали их в репу и закапывали в землю, полагая, что тем самым провели изгнание насекомых из дома, двора и огорода. Даже игра в репку (а также в редьку, лук) состояла в обряде, во время которого изображали весь процесс выращивания этих культур. Это считалось профилактикой засухи и града, а также отгонным средством против них.