Повесть о Роскошной и Манящей Равнине

– Я витязь Опустошителей. Но клянусь Сокровищем Моря, что скрещу оружие только с чужаком, врагом нашего рода. Слышишь ли это ты, о вождь, о Орлан над Морскими Орлами!

– Воистину слышу, – ответил вождь, – и думаю, хотел ты сказать, что нам суждено отправиться спать голодными, ибо мы узнаем тебя, несмотря на личину. Похоже, ты надеешься, что никто не ответит тебе в этот вечер и на острове не наждется свободного чужеземца, способного выйти против тебя с мечом. Будь осторожен! Ибо, высаживаясь этим утром на сушу, мы увидели чужеземный ял, привязанный к вонзенному в берег гавани огромному копью, а это значит, что сейчас по острову бродит хотя бы один враг. И мы решили, что если найдем его, то насадим голову на конек крыши чертога, обратив ее к северу, – в знак позора жителей заморской земли. А теперь назначай цену победе, и клянусь Сокровищем Моря, что мы выполним твое слово.

Рек витязь:

– Таковы будут условия битвы. Тот из нас, кто проиграет, или умрет, или двенадцать лун будет служить победителю, повсюду сопутствовать ему, выполнять его поручения, во всем повиноваться. Слышал ли ты это, о вождь?

– Так, – отвечал тот, – и именем Короля, не знающего Смерти, утверждаю, что и ты, и мы выполним эти условия. Посему укрепись, чтобы конек нашей крыши не остался без украшения. Рога, вызывайте витязя-чужестранца.

Снова завыли рога, и не успел умолкнуть их голос, как из-за ширм кладовой во всем блеске, словно воплощение войны, явился чужеземец и встал против воителя моря, лицо его также прикрывала маска.

Увидев его, тонкого, легкого и маленького перед своим бойцом, с Вороном, нарисованным на щите, Опустошители расхохотались и закричали, выражая презрение к этому коротышке. Но тот непринужденно подбросил меч к потолку и, поймав за рукоять падающее оружие, подошел поближе к витязю моря и стал перед ним, так, чтобы достать мечом. Тут вождь на высоком престоле поднес обе руки ко рту и выкрикнул:

– Нападайте же, витязи, нападайте!

Но люди в чертоге уже были в таком раже, что некоторые повскакали на столы и скамьи, заглядывали через плечи соседей, чтобы не пропустить даже мгновения игры рук. В освещенном свечами чертоге блеснули клинки, и рыжеволосый витязь занес свой меч и нанес два могучих удара влево и вправо; однако чужеземец отступил, и все завопили, выражая презрение ему и радость успеху своего витязя, который уже сыпал удары дождем, но вспышкам молний в этой грозе редко вторил удар грома. Так ловок был чужеземец, что стоял он целым и невредимым под этим ливнем, нанося меткие удары противнику; все это он проделывал настолько легко и непринужденно, что, казалось, скорее танцевал, а не сражался. Тут собравшиеся приумолкли и усомнились в том, что родного им витязя ждет победа. Но вот рыжеволосый направил в чужеземца могучий удар, и тот легко отскочил в сторону, перехватил меч в левую руку, обрушив на голову противника. Слишком вытянувшись вперед, тот пошатнулся, и чужестранец вновь ударил, да так, что витязь дома с великим грохотом растянулся на полу, и меч вылетел из его руки. Тут собравшиеся притихли.

Чужак же бросился на витязя моря, склонился над ним и наставил меч, как бы для того, чтобы пронзить поверженного врага. Но тот возопил:

– Придержи руку, ибо я побежден! А теперь даруй мне мир по заключенному между нами уговору, и я буду служить тебе целый год и последую за тобой, куда ни отправишься.

Тут чужеземный витязь поднялся и отступил от лежащего, а муж моря встал на ноги, снял шлем, и все вокруг увидели, что это не кто иной, как Хилый Лис.

После этого победитель обнажил голову, и… о! это был Холблит. Тут крики пошли по всему чертогу – отчасти гневные, отчасти удивленные.

Тогда возопил Хилый Лис:

– Призываю всех присутствующих мужей в свидетели того, что по исходу схватки Холблит из Дома Ворона волен быть и находиться на Острове Искупления и принимать помощь любого мужа, который захочет ему помочь, и оставить остров, когда и как ему будет угодно, взяв при этом меня с собой, если на то будет его воля.

Ответил вождь:

– Да, это правильно и справедливо, и посему так свершится. Ну а теперь, ибо ни один свободный муж – если только он не враг нам в это мгновение – не может оставаться в стороне от нашего стола, иди сюда, Холблит, садись рядом со мной, ешь и пей от лучшего, что у нас есть, ибо Норны не захотели украсить твоей головой конек нашего дома. Но что ты будешь делать со своим трэлом Хилым Лисом, куда ты назначишь ему сесть в чертоге? А может быть, ты хочешь, чтобы сегодня вечером он постился – в темноте, колодках или оковах? Или же мы повеселимся хорошей поркой, подобающей трэлу, которым недоволен господин? Какова будет твоя воля о нем?

Молвил Холблит:

– Хочу я, дабы посадил ты его рядом со мною, будь то высокое или низкое место или на скамье в застенке твоего дома. И чтобы ел он с моего блюда и пил из моей чаши, каковы бы ни были мяса и пития. Потому что завтра мы вместе отправимся под травяное ярмо, и наша кровь сольется, и отселе станем мы побратимами.