Повесть о Роскошной и Манящей Равнине

– Нет такой женщины. Или же принимались рассказывать о той, что живет в скорби и все смотрит в книгу, чтобы привлечь к себе желанного.

Утомившись, он уже жаждал смерти, но все же решил жить, пока не обыщет всю землю до последнего уголка. По утрам каждый день он стряхивал с себя усталость и приступал к поискам, словно ремесленник к своему делу. Временами этот мягкий и веселый народ, не умевший помочь ему, досаждал Холблиту, и он, начиная тосковать о доме отцов, о мужах, привыкших к копью и луку, думал:

– Если бы только я мог вернуться назад, если бы только на час оказаться и умереть там – на лугах Ворона и полях Прибрежья Морского. Там я, по крайней мере, узнаю, что есть и что было, узнаю и злые вести и не буду жить опутанным ложью.

Глава XV. И снова Холблит разговаривает с Королем

Так уходили дни и месяцы, уже шестая луна пошла на ущерб с тех пор, как Холблит попал на Равнину Блаженных; вновь явившись к опушке, он услышал и увидел, что Король опять сидит в дверях собственного шатра, внимая словам своего народа, и сказал себе:

– Обращусь я вновь к этому мужу, если действительно можно назвать его мужем; обращусь еще раз, пусть он и превратит меня в камень.

И он подошел к шатру; и по пути представилось ему, чем занимаются родичи в подобное утро; он видел их как живых, впрягающими быков в ярмо и неторопливо шагавшими по наделам, оставляя вспоротую ярким железом борозду, увидел он и легкую дымку, что висит тихим утром между вязами, и дымок, поднимающийся в воздух над родным кровом. И спросил у себя:

– Что это? Не смерть ли ждет меня этим утром, раз я столь отчетливо вижу родные места посреди обманов этой неизменной земли?

Тут он приблизился к шатру, и люди расступились перед Холблитом. Став перед Королем, сказал он:

– Я не могу отыскать свою деву. Ее нет в твоей земле.

Тогда заговорил Король, улыбаясь Холблиту, как вначале:

– Что же ты будешь делать? Не пришла ли пора отдохнуть?

Молвил тот:

– Так, Король, но не в этой земле.

Ответил Король:

– Где же еще, как не в этой земле, найдешь ты отдых? Вовне ее, куда ни глянь, битвы и голод, неудовлетворенные желания, пламень, сжигающий сердца, и страх. Здесь же изобилие, мир, добрая воля и бесконечные удовольствия. Твои слова для меня бессмысленны.

Молвил Холблит:

– Позволь мне покинуть свой край, и я благословлю тебя.

– А больше тебе ничего нельзя сделать? – спросил Король.

– Ничего, – ответил Холблит.

Тут он понял, что улыбка скрывала холод на лице Короля, и сердце Холблита вновь оледенело.

Но Король молвил в ответ:

– Я не стану преграждать тебе путь, как и мои люди. Никто не подымет на тебя руку, ибо во всей этой земле нет оружия, если не считать бесполезного меча у моего бедра и твоего копья.

Сказал Холблит:

– Не в долгу ли ты передо мной? Где дарованное тобой счастье?

– Протяни руку и возьми его, – ответил Король.

– Одну лишь вещь возьму я у тебя, – сказал Холблит, – либо свою нареченную, либо помощь в скорейшем отплытии.

Тогда рек Король, и голос его был страшен, несмотря на улыбку:

– Задерживать я тебя не стану, но и помогать не буду. Иди себе с миром!

Тут Холблит повернулся прочь – с помутившейся головой, едва не падая, он побрел по лужайке, не осознавая даже, где находится, но вот к рукаву его прикоснулись, он повернулся, и… о! оказался лицом к лицу с Морским Орлом, ничуть не менее радостным, чем прежде. Положив руки на плечи Холблита, он обнял его, поцеловал и сказал:

– Добрая встреча, спутник! Куда идешь?

– Прочь из этой лживой страны, – ответил Холблит.

Морской Орел качнул головой и рек сие:

– Не сон ли разыскиваешь ты, красавец, пригожеством своим срамящий всякого мужа?

– Я ищу не сон, – молвил Холблит, – а, напротив, хочу, чтобы сон прекратился.

– Ладно, – ответил Морской Орел, – не будем спорить из-за этого. Но пойми. Неподалеку, в уголке, на красивом лугу, поставил я свой шатер; хотя величиной несравним он с королевским, в нем вполне уютно. Не отправишься ли ты туда вместе со мной, дабы отдохнуть сегодня; о деле же поговорим с тобой завтра.

Усталый Холблит находился в смятении, он приуныл превыше всякого желания, и дружеские речи Морского Орла смягчили сердце его; улыбнувшись, юноша молвил:

– Приношу тебе благодарность; я пойду вместе с тобой, ты человек добрый и делал мне только хорошее с того мгновения, как я увидел тебя в Чертоге Опустошителей – лежащим в постели. Помнишь ли ты этот день?

Морской Орел нахмурил чело, как бы сражаясь с изменщицей-памятью:

– Помню, но смутно, друг, дни те словно бы растворились в уродливом сне; теперь кажется мне, что дружба моя с тобой началась, когда, выйдя из леса, я увидел тебя стоящим с теми тремя девами, это я помню отлично. Ты был тогда прекрасен для взгляда.