Повесть о первом взводе

- ...Григоренко, который не чешется, если его укусит комар, - продолжал Птичкин, - потому что ему лень даже почесаться... Если этот самый Григоренко в поте лица своего так упорно роет землю, то это не просто надо. Это совершенно необходимо для сохранения его, григоренковской, драгоценной жизни. А сохранив свою драгоценную жизнь, он тем самым наносит колоссальный урон фрицевским танкам. Понял?

- Понял, - спорить Гольцеву не хотелось. Бесперспективное это занятие - спорить с Птичкиным. Да и получалось не особенно удобно. Если рыл землю Григоренко, о лени которого во взводе ходили легенды, это значило немало... И получалось, что он, Гольцев, разглагольствует, а Григоренко тем временем работает, роет щель, в которую он, Гольцев, полезет спасаться, если что. Гольцев снова взялся за лопату, но Птичкин остановил его.

- Это хорошо, что понял... Раз взялся за лопату, значит, понял. Но лопату ты пока оставь. На данный текущий момент тебе дается совершенно другое задание. Самое ответственное. Сбегай в деревню, принеси пару ведер воды. Ведра на машине... Заодно и отдохнешь. Коллектив хочет пить и вся надежда на тебя.

- А где там искать воду? - неосторожно спросил Гольцев. - Когда проезжали, не видел я там ни одного колодца.

- Гольцев, Гольцев, - вздохнул Птичкин. - Не разочаровывай меня, пожалуйста... Ты же рядовой солдат. Тебе дают ответственное задание, а ты начинаешь выяснять у командира, как его выполнить. Так, Гольцев, ты карьеры не сделаешь. Боюсь, с такими наклонностями не станешь ты полковником. Как думаешь, Трибунский, станет он полковником?

- Фигура вроде подходящая, - задумался Трибунский. - И голос хороший. Но тактического чутья не хватает. Если его хорошо и систематически воспитывать, - может, и станет. Но надо воспитывать денно и нощно.

- Будем воспитывать, деваться некуда. Рядовой Гольцев, за во-дой ша-а-го-о-м марш!

Гольцев отправился за водой, а Птичкин подошел к щели, где, как хорошая машина, работал Григоренко, и уселся, опустил ноги.

- Давай-ка закурим, - предложил он.

- Оцэ дило! - Григоренко оставил лопату, ловко подпрыгнул и уселся по другую сторону окопчика. - Покурымо командырского. За твою нову должность. Доставай свий табак. Командырский табак краще.

- На машине кисет остался, - похлопал себя по карману Птичкин. - Покурим твоего, за твою новую должность. Наводчик - это тебе тоже не кот начихал. Теперь все танки, какие ни есть, - твои.

- Так и мий на машине, - с удовольствием сообщил Григоренко. - Ну що то за житте такэ? Люды начальством сталы, а курнуть нэмае, - он встал, отряхнул прилипшую к шароварам землю и оглянулся. - Пидэм до сусидив, там разживэмось.

Расчет второго орудия тоже отдыхал. На куче свежей земли сидел широкогрудый, крутоплечий, черный, как грач, Мозжилкин. Рядом с ним, сложив ноги калачиком, пристроился невысокий, большеголовый Булатов. Оба неторопливо покуривали. Чуть в сторонке Долотов, как и остальные, без гимнастерки, насаживал лопату на новый черенок. А на краю раскопа Угольников скучно отчитывал Глебова, стройного черноволосого паренька, который, как и Гольцев, пришел во взвод с последним пополнением.

- Черенок не железный, с ним аккуратно надо, - думая о чем-то другом, поучал сержант. - Лопата - она тоже твое личное оружие. А как к личному оружию надо относиться? Ласково надо относиться к личному оружию. Ты представь себе, что будет, если каждый солдат сломает у своей лопаты черенок. Представил?

- Так точно, представил, - доложил Глебов.

- Ни хрена ты, Глебов, не представил. Потому что нет у тебя понятия, как надо беречь военное имущество. Вернешься после войны домой, и ломай там свои черенки от лопат. Сколько хочешь - ломай. А казенную вещь береги как зеницу ока.

- Я чуть нажал, а земля такая, что не вывернешь, вот он и сломался, - оправдывался Глебов. - Не думал я, что так получиться может.

- Думать надо, вояка.

- Черенок сломал? - вмешался Птичкин.

- Сломал, - Угольников укоризненно разглядывал унылого Глебова. - Ты полюбуйся: хлипкий, тощий, в чем только душа держится, а казенный черенок с одного маха уничтожил.

- Ай-ай-ай, какая неприятность, - посочувствовал Птичкин, решивший выручить Глебова. - И что у тебя в расчете за бестолковый народ. Они у тебя все лопаты переломают, окапываться нечем будет.

- А у тебя что, не ломают? - недовольно покосился Угольников.

- Ломают, - признался Птичкин. - Трибунский только что сломал.

- Эге ж, - подтвердил Григоренко. - Так зломыл аж дзинкнуло, и лопаты нэмае.

- То-то, - сменил пластинку Угольников. - Наш Глебов ничуть не хуже твоего профессора. - Ты, Глебов, не тушуйся. И с них пример не бери. Действуй так, как я тебя учил. Понял?

- Понял, товарищ гвардии сержант! - довольный, что нудный нагоняй кончился, Глебов пошел к Долотову, который заканчивал насаживать лопату.

- Допомогчи не трэба? - Григоренко уселся рядом с Мозжилкиным, поднял лежащий возле хозяина кисет, оторвал кусок газетки, отсыпал табака и передал кисет Птичкину.