Повесть о неподкупном солдате (об Э. П. Берзине)

Ни Петерс, ни Берзин в тот день не знали, что первое звено из длинной цепи событий, которыми ознаменовалось лето восемнадцатого года и участниками которых им довелось стать, что это звено находилось в Денежном переулке. Именно отсюда начала распрямляться пружина…

Все началось с того, что у дома германского посольства остановился автомобиль. Двое в кожаных куртках приказали шоферу не выключать мотор и направились к парадной двери. На резкий продолжительный звонок вышел бородатый швейцар:

— Кого надо? Господа не принимают…

— Мы из ВЧК!

Лицо швейцара вытянулось. Но он привычно раскланялся и пропустил посетителей в вестибюль. После минутного ожидания на лестнице появился тайный советник посольства доктор Рицлер.

— К сожалению, — сказал он елейным голосом, — господин посол обедает и не может вас принять…

— Мы из Чека, — требовательно повторил один из посетителей и протянул господину тайному советнику мандат. Тот растерянно пробежал его глазами: «Всероссийская Чрезвычайная Комиссия уполномачивает ее члена Якова Блюмкина и представителя Революционного трибунала Николая Андреева войти в переговоры с Господином Германским Послом в Российской Республике по поводу дела, имеющего непосредственное отношение к Господину Послу. Председатель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии: Ф. Дзержинский, Секретарь: И. Ксенофонтов».

Доктор Рицлер некоторое время раздумывал, какой предлог выбрать, чтобы выпроводить непрошеных посетителей, и на всякий случай спросил:

— Какое же дело имеет непосредственное отношение к графу?

— Передайте послу, что его брат Роберт Мирбах арестован как шпион и враг мировой революции.

— Брат? Но у господина посла нет брата!

— Вы недостаточно осведомлены. Вот документы, — из портфеля достается пачка бумаг и доктор Рицлер вынужден их рассмотреть. Опытный канцелярист, он знает великую силу бумаг! И если на листках то и дело повторяется фамилия шефа — значит… Значит, как говорят русские: нет дыма без огня.

— Хорошо. Я доложу господину послу о вашем желании. Следуйте за мной.

Поднявшись на второй этаж, посетители оказались в роскошной гостиной.

— Прошу подождать, — сухо произнес доктор Рицлер и исчез за массивной дверью.

Андреев распахнул окно, и в комнату донеслось урчание автомобиля. Блюмкин хотел что-то сказать, но в это время открылась дверь и на пороге появился молодой, щеголеватого вида человек.

— Лейтенант Мюллер. Фоенный атташе, — представился он, щелкнув каблуками. — Укотно, коспота, сесть, пока Herr посоль обетайть?

— Ничего, мы постоим.

— Как гофориться ф русский нарот: прафта ноки колейт…

— Правда глаза колет, а в ногах правды нет, — поправил его Андреев.

— Фот, фот! — лейтенант радостно улыбнулся. — Я думайт…

Но что думал лейтенант Мюллер, посетителям узнать не пришлось. В гостиную вошел граф Мирбах. Плотного телосложения, с надменным взглядом белесых глаз, он слегка кивнул посетителям и застыл в выжидательной позе. Граф довольно свободно владел русским языком, но говорил на нем с какой-то брезгливостью, будто касался губами слизняков. Впрочем, этот потомственный дворянин презирал и своих соотечественников, если они не были выходцами из его благословенной Пруссии.

— Господин тайный советник доложил мне, что у вас имеются документы, компрометирующие мое имя, — заговорил он слегка гнусавым голосом.

— Вот они. — Блюмкин вручил графу пачку бумаг.

Мирбах присел к столу, двумя пальцами перелистал их, потом небрежным жестом отбросил в сторону.

— Это грязная инсинуация. У меня нет родственников, проживающих в России. — Посол встал, холодно взглянул на Блюмкина. — Я подозреваю, что цель вашего прихода совсем иная…

Молчавший до сих пор Андреев прервал посла:

— Вы правы. Эти бумажки, — он кивнул на стол, — только предлог, чтобы увидеть вас.

— Вот как! — привычным движением граф вставил в глаз монокль и свысока посмотрел на Андреева.

— По-видимому, господину послу угодно знать меры, которые могут быть приняты против него?

— Разумеется, — подтвердил Мирбах.

— Это я вам сейчас покажу, — сказал Блюмкин и, выхватив из портфеля револьвер, выстрелил сначала в посла, потом в Рицлера и Мюллера.

Граф, как подкошенный, упал на пол и со стоном полез к двери, оставляя на текинском ковре следы крови. Ему вдогонку Блюмкин послал еще несколько пуль, а Андреев, перед тем, как выпрыгнуть в окно, бросил бомбу. Она гулко взорвалась, окутав гостиную пеленой дыма.

Для Блюмкина прыжок в окно оказался неудачным — повредил ногу. Превозмогая боль, он с помощью Андреева кое-как дотащился до машины.

— Скорее! Гони! — приказал он шоферу.

Так закончилось событие, упоминаемое в истории тремя словами: «убийство графа Мирбаха».

Непосредственный исполнитель террористического акта— левый эсер Яков Блюмкин был из тех «революционеров», которые никогда не имели никакого отношения к революции, но в чьи руки контрреволюций вложила оружие и приказала: убивай! И они убивали, не в состоянии осмыслить ни причин, ни последствий убийства.