Повесть о детстве

Ему хотелось подойти к кому-нибудь и сказать, что он ещё вчера знал, где появятся прокламации. Но говорить об этом запретили, и, с трудом сдерживаясь, Старый Нос бродил от дома к дому, прислушиваясь к шуму уличной толпы. Около аптеки он встретил Моисея. Моисей шёл с высоким загорелым парнем в жёлтой панамке. Они говорили о чём-то, не обращая внимания па суету. Увидев Сёму, они остановились.

— Что это такое? — спросил Моисей.— Что за шум?

— Чепуха! — в тон ему ответил Сёма.— Листки какие-то расклеили и вот никак не сорвут!

— Познакомься,— сказал Моисей, обращаясь к спутнику,— сын Гольдина.

— Гольдина? — переспросил парень.— Очень приятно! — и протянул руку.

Сёма смутился. Между тем незнакомый человек, внимательно осмотрев Сёму с ног до головы, сказал что-то Моисею. Тот кивнул головой:

— Ты, Сёма, какой номер ботинок носишь?

— Не знаю.

Они неожиданно вошли в магазин. Спутник Моисея велел приказчику подобрать пару ботинок мальчику.

— У меня нет денег,— испуганно сказал Сёма.

— Ничего, мы сочтёмся! — деловито ответил парень и, склонившись на одно колено, стал примерять Сёме ботинок.— Ну-ка, поставь ногу хорошо. Так! В носках не жмёт?.. Смотри, мизинец-то выпирает.

— Нет, не жмёт,— недоуменно сказал Сёма.

— Ну-ка, пройдись.

Сёма прошёлся. Ботинки неподражаемо скрипели, ходить в них было приятно и скользко.

— Теперь гуляй! — сказал парень улыбаясь.

— Как, разве они теперь навсегда мои?

— Навсегда! — успокоил Сёму Моисей.— Можешь с ними делать, что хочешь. Только не меняй па айданы!

На улице спутник Моисея пожал руку обоим и ушёл к станции.

— Ах, я забыл! — воскликнул Сёма.

— Что ты забыл?

— Я забыл узнать, сколько я ему должен.

— Узнаешь!

— Дядя Моисей, а кто он?

— Кто об? Заготовщик из Трегубов. Папин большой друг.

— Друг...— задумчиво повторил Сёма.

Всю дорогу Сёма с радостью рассматривал свои ботинки, стараясь не споткнуться и не запылить блестящих штиблет. Бабушка открыла дверь и остановилась в изумлении:

— Сёма, откуда это у тебя?

— Он!

— Как тебе не стыдно! — напустилась бабушка на Моисея.—' Что, у тебя деньги шальные? Он ещё мог бы носить старые!

— Ничего. Мы с ним сочтёмся! — сказал Моисей.

— Ты хоть сказал спасибо? — не унималась бабушка.— Ах ты лемех, лемех! Ты не знаешь, что нужно сказать?

— Спасибо,— смущённо повторил Сёма.

— А теперь садись и скорее снимай ботинки!

— Почему, бабушка?

— Он ещё спрашивает — почему! — возмутилась бабушка.— Снимай скорее и забудь, что они у тебя есть! Будешь надевать на пасху. Понял?

Сёма с грустью опустился на стул и начал расшнуровывать ботинок. Моисей, улыбаясь, смотрел на него:

— Ничего не поделаешь. Бабушку надо слушать.

— Знаю! — вздохнул Сёма.— Я уже устал её слушать.

— Ко мне завтра придут гости,— сказал Моисей, обращаясь к бабушке.— Можно будет приготовить что-нибудь к чаю?

— Отчего нет, если есть на что,.. А сколько у тебя будет гостей?

— Много... Один.

— Один? Ну, это не страшно! — И бабушка, взяв у Моисея деньги, вышла из комнаты.

— Какая это хорошая вещь — гости! Когда приходят гости, на кухне горит плита, бабушка стоит над котелком с тестом, и во всём доме так вкусно пахнет. Бабушка лепит пирожки, и Сёма с любопытством следит за её быстрыми руками. В тарелке лежит яблочное повидло — начинка к пирожкам. Ну, как не взять ложечку?

— Сёма, Сёма, не хватай, я тебе говорю! Успеешь ещё!

— Я только попробую,— тихо говорит Сёма,— может быть, мало сахару,— и лезет ложкой в тарелку.

Бабушка открывает железную дверцу короба и внимательно смотрит на лист с пирожками:

— А ну, Сёма, они ещё не пригорели?

— Пригорели, пригорели! — кричит Сёма. Ему хочется, чтоб поскорее вынули пирожки.

Но бабушка не поддаётся обману.

— Они ещё посидят пару минут,— важно говорит она Сёме.

— Пусть посидят,— скрепя сердце соглашается Сёма.

Из столовой доносится шум. Старый Нос слышит чей-то незнакомый голос и быстро выбегает из кухни.

На кушетке сидит Моисей. По комнате ходит парень, с которым Сёма встретился вчера утром. Совсем белые, похожие на лён волосы падают на его маленькие, весело сощуренные глаза. Не смущаясь, Сёма вбегает в комнату.

— А где ты потерял «здравствуйте»? — спрашивает Моисей.

— Здравствуйте...— отрывисто говорит Сёма.— Я не знаю, как вас зовут.

— Меня? Трофим,— удивлённо отвечает парень.

— Вот,— деловито продолжает Сёма,— я хотел бы знать, сколько я вам должен.

— Ты хочешь расплатиться? — серьёзно спрашивает Трофим.

— Я хочу знать сколько.

— Пожалуйста — ботинки стоят четыре рубля,

— Три семьдесят пять,— поправляет Моисей.

— Это всё равно — четвертаком больше, четвертаком меньше.

— Так пусть уж лучше будет четвертаком меньше! — пробует шутить Сёма.

Но Трофим строго смотрит на него и продолжает:

— Четыре рубля и полпроцента месячных. Через месяц отдашь — две копейки добавишь, через два — четыре копейки, через три — шесть копеек...

— Ни за что! — возмущается Сёма.— Такие проценты? Что вы!

Неожиданно Трофим опускается на стул и начинает громко хохотать. Его маленькие глаза сощурились, на щеках появились ямочки.

— Ни за что, говоришь? Ну, я пошутил.

— Но сколько же я вам должен?