Повесть о детстве

— Как, ты уедешь? Надолго? Кто же будет у нас?

— Кто будет? — смеясь, повторяет Моисей.— Чёрт его знает, кто будет и что будет!

— Ты ж мне не рассказал, как ты бежал!

— Тише, Сёма! — сердито кричит дедушка.— Что ты пристал с глупыми вопросами? Сколько раз я тебе говорил: не вмешивайся, когда говорят старшие!

Сёма обиженно умолкает. Ох, эти старшие — покоя от них нет человеку!

* * *

Старый Нос сидит, опустив голову на колени. Он гадает: если Моисей подойдёт к нему перед уходом, значит, останется, если нет — уедет. Если дверь откроется, значит, останется, если нет — уедет. Если в странице меньше ста строчек, останется, если нет...

— Обидели молодого человека,— слышит Сёма знакомый голос и поднимает голову.

Моисей, улыбаясь, стоит рядом с ним:

— Обидели молодого человека... Может быть, молодой человек пойдёт с Моисеем к фабрике?

— Конечно, пойдёт.— И Сёма быстро натягивает куртку.— А где ящик?

— Здесь, со мной.

— Ну, пошли!

...Опасаясь подозрений, Моисей продолжал торговлю порошками и палочками, хотя нужды в этом уже не было. Покупки завёртывались в чистые белые листки, и, может быть, поэтому покупателей стало меньше. Но по-прежнему весело покрикивал хозяин, и Сёма восхищённо следил за каждым его движением. Они вышли сегодня позже обычного. Моисей разложил товар и, подстелив платок, присел на камень:

— Ну, мудрец, загадки умеешь отгадывать?

— Загадки? Смотря какие.

— Ну, ответь мне: чего нельзя увидеть?

— Своих ушей.

— Ну, это положим! — Моисей быстро приподнял брови, и уши его смешно зашевелились.— Видел, брат?

— Видел,— с восхищением повторил Сёма, пристально глядя на красные уши Моисея.— Как же это они сами?

— Нет, ты отвечай на вопрос.

— Значит, не уши?

— Нет... Ну, слушай. Нельзя увидеть следов птицы в небе, следов змеи на скале. Правильно?

Сёма подумал:

— Как будто правильно.

— А кого не хочется видеть?

— Не знаю.

— Того, кто сюда идёт, только не смотри на него.

Через площадь медленно и тяжело шагал полицейский — сомнений не было, он шёл к ним. Сердце Сёмы испуганно сжалось.

— Беги, дядя,— прошептал он,— направо, через сквозной двор! Попадёшь к Пейсе, скажешь — я послал...

Моисей засмеялся и погладил Сёму по голове:

— Спасибо, но давай не будем спешить.

Полицейский подошёл и, небрежно кивнув головой, сказал:

— Ну-ка, пойдём со мной!

— У меня торговля, ваше благородие,— спокойно ответил Моисей.

— Ладно,— хмуро прервал полицейский.— Пойдём. Здесь всего ходу два шага!

Моисей захлопнул ящичек и, подмигнув, отдал его Сёме:

— Понесёшь домой.

Сёма хотел ответить, но язык не слушался его. Молча принял он товар, с затаённым дыханием ожидая конца. Моисей пошёл с полицейским. Сёма робко поплёлся за ним.

— Ты по-вашему, по-еврейскому, знаешь? — спросил полицейский Моисея.

— Знаю,— ответил Моисей,— читать обучен.

Они подошли к воротам. Почти целиком ворота были обклеены серыми листками. Вокруг всё больше и больше теснился народ.

Ткнув пальцем в листок, полицейский сказал Моисею:

— Читай, торговый человек, слово в слово читай, как есть. У этих жидков правды не узнаешь!

Моисей всё понял: полицейского обманывали, ему читали вымышленный текст. Но вряд ли сейчас, в этом есть смысл. И громко, во весь голос, стараясь, чтобы было слышно стоящим позади, Моисей начал читать:

— «Товарищи!

Царское правительство душит всякую свободную мысль, давит всех, кто не принадлежит к господствующей шайке чиновников, попов, капиталистов и дворян. Оно гнетёт чужие национальности, скучивает евреев в тесной черте оседлости, где они задыхаются под гнётом нужды и бесправия...»

— Довольно! — сказал полицейский и сорвал листок.— Хватит! — Обернувшись к толпе, он закричал: — Чего уставились? Разойтись сейчас же велю! Разойдись, нечисть проклятая!

— Тут и православрые есть,— насмешливо крикнул кто-то.

— Что? Кто сказал?

В ответ раздался протяжный свист.

* * *

Через час Моисей и Сёма были дома. Весело потирая руки, Моисей рассказал дедушке о происшедшем.

— И ты ему прочёл?

— А что же! Я всем прочёл. Я ему оказал услугу, этому чёрту лысому.

Сёма с восхищением смотрел на Моисея: как приятно быть большим, смелым и умным! Очень даже приятно!

ЧАЙ С ПИРОЖКАМИ

Да, Моисей был умным и смелым. Вчера полицейский сорвал листки и широким ножом соскабливал с ворот клочки серой бумаги, а сегодня чья-то невидимая рука опять расклеила их. На дверях синагоги, на заборах, у входа в народную чайную появились эти листки с призывом к революционному действию. Стены и двери замазывали чёрной краской, со злобой срывали прокламации, но листков было много, и они опять появлялись в самых неожиданных местах. Утром жители местечка видели четыре серых листка даже на дверях полицейского участка. Ливень обрушился на местечко, и какой ливень!

Сёма ходил по улицам, посмеиваясь, потирая руки. Хитро сощурив глаза, он с любопытством смотрел на прохожих. Неистовство полицейских смешило его. «А ну-ка, сорвите ещё! — шептал он.— А на Песках тоже есть, и около станции есть, и на башне есть! А ну, сорвите ещё!»