Потерян в море

Коджо, бросив на капитана веселый взгляд, зловеще захохотал, сжимая в руках венецианский тесак, чье лезвие скалилось крупными зубьями. Неподалеку замер Ловкий Эр с палашом. А у левого борта, спрятавшись за фальшбортом, пригнувшись сидели гренадки, как называл их старпом, — пираты, в обязанности которых вменялось метать гранаты перед абордажем. Около пушек сновал Гарри-Порох, заканчивая последние приготовления. Все они ждали лишь одну команду, которая должна была погрузить этот небольшой мир, состоящий из двух кораблей, в настоящий ад.

Казалось, что даже море стало шуметь тише, не желая рушить напряженное ожидание. И когда фок-мачта фрегата обошла корму «Медузы» по правому борту, послышался протяжный, неожиданно громкий и бьющий прямо по ушам, звук лопнувшего каната. Крюки, закрепленные на реях, безжалостно уродовали такелаж брига.

Было заметно, как перекосилось лицо капитана Агилера, когда он вскинул голову вверх и увидел болтающиеся канаты и местами покосившиеся паруса.

— Сказал? — обратился Грахго к фрегату, в волнении сжимая потёртую рукоять катласа.

«Да. Он в каюте капитана. После залпа вылезет через окно».

— Не связан? — немного удивился Грахго.

«Почти разрезал веревки».

— Подсказывай ему.

Капитан собирался в полной мере использовать силу своего корабля, чтобы юнгу не зацепило случайной пулей или ядром.

Канониры, зарядив орудия цепными книппелями, призванными проредить команду «Медузы» и повредить мачты с такелажем, уже были готовы произвести залп, но ждали команду Гарри-Пороха. С обоих кораблей слышались первые выстрелы из пистолей и даже мушкетов — самые нетерпеливые желали достать противника как можно быстрее.

Гарри, ожидающий отмашки, внимательно следил за капитаном. И когда тот быстро кивнул, воздух разрезала первая команда:

— Огонь!

Шесть пушек «Отверженного» разом громыхнули. Им тут же вторили орудия «Медузы». Меж кораблями завис густой едкий дым, на несколько мгновений частично скрыв противников друг от друга. Мир вокруг погрузился в хаос звуков, где крики смешивались с треском ломающегося дерева. И когда на палубе «Медузы» взорвались первые гранаты, брошенные гренадками под командованием Эра, а в борта брига впились крючья, начался абордаж.

* * *

Разворачивающиеся события проносились мимо Матео с огромной скоростью, и он ощущал себя безвольным наблюдателем собственной жизни. Только юнга решил, что путь домой совсем близко, — протяни руку и сможешь коснуться обшивки родного «Мотылька», — как все перевернулось с ног на голову. Мерзкий старик, грязный мешок и напыщенный капитан Агилера. От отчаяния, сжавшего сердце, Матео едва не разрыдался. Только глупое упрямство не позволило опустить руки. А еще наставления Отверженного: нельзя показывать слабость перед пиратами.

И вот теперь юнга сидел на полу чужой каюты и с трудом разрезал жесткую веревку ножом для писем. Кисти рук уже сводило от напряжения, но мальчишка торопился как мог. Он прислушивался, страшась, что кто-нибудь войдет. Но, кажется, полоса неудач закончилась.

Наконец, последняя нить подалась, и веревки упали на пол, освобождая руки. Матео с облегчением выдохнул. Растер кисти и сразу же освободил ноги. Но стоило ему подняться, как в голове раздался предупреждающий голос Отверженного:

«Ложись!»

Матео рухнул на жесткие доски, прикрыв голову руками. До него донесся сначала грохот пушек, затем треск ломающегося дерева и крики людей.

«Давай. Я пока отвлекаю.»

Слышать голос фрегата, находясь на другом корабле, было странно. Но пока Матео резал веревки и передавал Отверженному образы, он сообразил: сейчас «Медуза» находилась в радиусе действия проклятого корабля.

Матео поднял голову и огляделся. Каюта не пострадала. Вскочив на ноги, мальчишка подскочил к столу, примерился к деревянному стулу. Тот был выполнен из ореха с резной спинкой и изогнутыми ножками — тяжеловат, чтобы без труда швырнуть. Матео попробовал подтащить его к окну, но быстро понял, что ему не хватит сил выбить им стекло. Замерев в растерянности, юнга стал оглядывать пространство, но остановился, стукнув себя по лбу ладонью.

— Вот дурак!

Он обернулся к окну: квадратный с толстой рамой и потертой ручкой. Довольная улыбка осветила лицо мальчика. Не мешкая, Матео открыл створку. Звуки сражения сразу же стали ярче и четче. Взрывы, крики, лязг стали — все это безобразной какофонией заполнило пространство. Собравшись с духом, Матео перелез наружу, держась за раму. Бриг был мельче фрегата, обладал всего двумя мачтами и маленькой надстройкой, которая и являлась каютой капитана. У юнги было два пути: лезть наверх и угодить в гущу сражающихся или же переместиться вдоль борта, но встать на линии огня «Отверженного».

«Лезь вдоль. Гарри увидит.»

Матео немного сомневался в этом, но решил прислушаться. Когда он потянулся и схватился за верхнюю перекладину, в которую упиралось окно, дверь каюты распахнулась. На пороге стоял коренастый всклоченный пират, — один из тех, кто притащил мальчишку на «Медузу». Его взгляд сразу же упал на Матео, что распластался с той стороны стекла, напоминая неудачливого комара.