Постмортем

Сумма, названная Бориславом, впечатляла. Оказывается, за недолгое время сотрудничества с Леонтиной, он успел сказочно разбогатеть. Это была хорошая новость, а вот плохая состояла в том, что королевский двор снова перестал присылать золото — и что-то подсказывало, что в этот раз личный визит к её величеству вряд ли поможет. На содержание Ковенанта требовались деньги — целая уйма денег — и состояния Тальфа не хватило бы надолго.

— С кем тебе надо расчитаться? — Клаус сидел на груде золота, которая валялась в подвале на куске мешковины, как прошлогодняя картошка.

— С Эриком и Леонтиной.

— Погоди-ка, — крыс с огромным трудом оторвался от созерцания кучи сокровищ. — А ты разве собираешься продолжить посылать лошадей королеве?

Тальф пожал плечами:

— Эти обязательства с меня никто не снимал. К тому же идёт война.

— Смею заметить, — подал голос Борислав. — Что безукоризненное соблюдение договорённостей поможет вам наладить отношения с её величеством.

Юноша помрачнел:

— Это уж вряд ли…

— По крайней мере, это сгладит ситуацию.

В этом Тальф был согласен с Бориславом — сам думал об этом. Изо всех сил показывать лояльность подозревающей всех на свете Жози — возможно, лучшая идея из всех. Конечно, кроме идеи прихватить золото и скрыться где-нибудь за морем.

Клаус схватил золотую монету и попробовал на зуб:

— И что ты будешь делать?

— А что мне остаётся?.. Работать и надеяться, что Жози смилуется.

— А если не смилуется?

— Тогда всё будет очень плохо! — рявкнул Тальф. — Чего ты от меня-то хочешь?

— А мне кажется, это отличный момент!

Этого магистр не ожидал: назвать нынешний момент удачным мог назвать только откровенно пристрастный человек.

— Чем же он отличный?

— Смотри, я, конечно, целиком и полностью за короля, кем бы он ни был, даже королевой, — принялся объяснять крыс, — не принимай близко к сердцу, но вы, колдуны, все пологовно чокнутые… Так вот! Момент отличный для того, чтобы отделиться от королевского двора. Так же будет лучше для всех. Тебе не придётся бегать во дворец, изображать голодную сиротку, и просить присосаться к королевской титьке. А королеве будет лучше потому, что ты перестанешь постоянно слюнявить ей титьку и она не будет разбухать.

— Отвратительно, — скривился Тальф.

— Я к чему веду-то, — было заметно, что Клаусу стоило большого труда отвлечься от мыслей о королевской титьке. — Ковенант может сам себя обеспечить.

— Но как? — всплеснул руками магистр. — Торговать? Я понятия не имею как это делается. К тому же торговля — это же, насколько я знаю, небыстрое дело, а нам нужно много денег и прямо сейчас!

— А вот тут, — усмехнулся крыс, — в дело вступают Борислав и толстяк.

Тальф удивлённо взглянул на домоправителя. Тот столь же удивлённо взглянул на Клауса.

— Ой, вы только посмотрите! Как убедительно делают вид, что ничего не поняли. Вы прям как девица, которой я кое-что показал за амбаром, а она — ой-ой-ой — как будто увидела это в первый раз. Тальф, на тебя работает барышник, который у голодного ребёнка последний грош из рук вырвет, а твой домоправитель и вовсе профессионально занимался контрабандой, пока его не прибили по тихой грусти где-то в канаве.

Повисла пауза.

— Если ты думаешь, что я стану продавать лошадей врагу, то…

— Да Темнейший упаси, не надо врагу. Кругом целая куча желающих прикупить себе бессмертную лошадь, которая не жрёт, не гадит и может ночевать на морозе под открытым небом.

— Да, но… — Тальф почему-то продолжал упрямиться несмотря на то, что идея была в целом неплоха. — Их надо как-то доставить, найти покупателей…

— А вот это, — Клаус поставил победную точку в споре, — уже забота Эрика с Бориславом. Пусть придумают что-нибудь.

Юноша вопросительно посмотрел на Борислава:

— Вы придумаете?

Мертвец кивнул:

— Уже, мастер.

Вечером Тальф при помощи Клауса исследовал книгу.

Они неплохо сработались: крыс тщательно ощупывал страницу и рисовал очередной символ, а юноша смотрел, что получилось и говорил, что совершенно ничего не понимает.

— Так может ты пойдёшь почитаешь что-нибудь? — не выдержал клаус. — Я тут корячусь, а ты только лупаешь глазами как корова и мямлишь!

— Но если я действительно не знаю, как это прочесть? — оскорбился юноша.

— Так я и говорю — иди в умных книжках поройся! Ох, Темнейший, ты иногда такой деревянный, аж удавить хочется, да, жаль, лапки маленькие.

Тальф погрозил крысу кулаком:

— Потише там. А то у меня руки, как видишь, большие.

— Угу, большие-то большие, да жаль бестолковые.

Увлечённые перепалкой, они не заметили, как дверь открылась и в покои магистра проник посторонний. Какое-то время он слушал их разговор, пока не решил, наконец, вежливо покашлять.

Тальф чуть на месте не подпрыгнул.

Быстро обернувшись, он увидел незнакомца — серый гражданский мундир с серебряным шитьём, эполетами и парой наград, седые волосы, морщинистое лицо… Морщинистое лицо?

— Господин Кассиан? — удивился магистр. — Я вас не узнал.

Бывший ректор, а ныне первый министр виновато развёл руками:

— Новая работа — новый облик.

— Но зачем?..

Крыс фыркнул:

— Да уж ясно, зачем. Что, господин Кассиан, при дворе на вас смотрели, как овчарки на лису?