Пост-капитан

Джек рассыпался в благодарностях; к сожалению, он сам занят по службе и не может распоряжаться своим временем, но уверен, что доктор Мэтьюрин будет очень рад; он просит также передать поклоны мисс Уильямс и мисс Фрэнсис.

— Вы, конечно, слышали, что София… — начала миссис Уильямс, собираясь на всякий случай солгать, затем пожалела об этом, но не знала, как половчее вывернуться. — Что София… как бы это сказать… впрочем, ничего официального.

— Вон Ди, — шепнула Сесилия, толкая Джека локтем.

Она неторопливо шла по галерее между двумя высокими мужчинами: тёмно-синее платье, чёрная бархотка на шее, великолепная белизна декольте. Он успел забыть, что её волосы чёрные-чёрные, шея — длинная и изящная, а глаза на расстоянии — просто тёмные мазки. Следовало бы разобраться в своих чувствах: его сердце замерло, когда он искал пустое место подле миссис Уильямс, а теперь оно било тревогу — созвездие, целая галактика чувственных мечтаний пронеслась в его мозгу, вместе с чистым удовольствием видеть её. Как благородно она выглядела! Впрочем, она казалась не слишком довольной: отвернулась от того мужчины, что был справа, вскинув подбородок — слишком хорошо ему знакомо это движение!

— Джентльмен, с которым она идёт — это полковник Колпойз, шурин адмирала Хэддока, он из Индии. Диана остановилась у миссис Колпойз, на Брутон-стрит. Убогий, неудобный домишко.

— Какой красавец, — пробормотала Сесилия.

— Полковник Колпойз? — вскричала миссис Уильямс.

— Нет, мама, джентльмен в синем сюртуке.

— О нет, дорогая, — понизив голос, прикрывшись рукой и сурово таращась на Каннинга. — Этот джентльмен — е-в-р-е-й.

— Значит, он не так красив, мама?

— Конечно, нет, милая моя, — тоном, каким разговаривают с идиотами. — Я же тебе говорю, — снова понизив голос, — он е-в-р-е-й.

Она поджала губы и покивала головой с чувством глубокого удовлетворения.

— О, — протянула Сесилия разочарованно и добавила себе под нос:

— Всё равно, хотела бы я, чтобы возле меня вертелись такие красавчики. Он от неё почти весь вечер не отходит. Мужчины вечно кружат вокруг Дианы. Вот и ещё один.

Ещё один был армейский офицер, он торопливо пробирался к ней сквозь толпу с высоким тонким бокалом шампанского, держа его обеими руками, словно реликвию; но прежде чем он успел обогнуть толстую глазеющую женщину, появился Стивен Мэтьюрин. Лицо Дианы мгновенно изменилось — откровенный, почти детский восторг — и когда он приблизился, она протянула ему обе руки и воскликнула:

— О, Мэтьюрин, как я рада вас видеть! Добро пожаловать домой.

Офицер, Каннинг и Джек пристально смотрели, но не увидели ничего, что могло бы их встревожить; нежный розовый румянец, которым залилось лицо Дианы, объяснялся простой и непосредственной внезапной радостью; неизменная бледность Стивена, его немного отсутствующее выражение вполне соответствовали её прямоте. Вдобавок и выглядел он на редкость невзрачно: немодный, запущенный, обтёртый.

Джек расслабленно откинулся в кресле: нет, ошибся, подумал он, живо обрадовавшись своей ошибке: он часто понимал что-то неправильно. Он изобразил из себя проницательного и оказался неправ.

— Вы совсем не слушаете, — сказала Сесилия. — Так пристально разглядываете джентльмена в синем, что совсем не слушаете. Мама говорит, что они теперь все пойдут смотреть «Магдалину». Доктор Мэтьюрин как раз туда указывает.

— Да? О, да. Конечно. Это Гвидо[64], кажется?

— Нет, сэр, — сказала миссис Уильямс, которая разбиралась в таких вещах получше других людей. — Это картина маслом, очень ценная картина маслом, хотя не вполне в современном духе.

— Мама, можно мне догнать доктора Мэтьюрина и пойти с ними? — спросила Сесилия.

— Иди, дорогая, и пригласи доктора Мэтьюрина подойти ко мне. Нет, капитан Обри, не вставайте: вы должны рассказать мне о вашем испанском путешествии. Ничто меня не интересует более, чем путешествия, уверяю вас; и если бы не моё здоровье, я бы стала великой путешественницей, второй… второй...

— После святого Павла?

— Нет-нет. Второй леди Мэри Уортли Монтегю[65]. Ну а теперь расскажите мне о поместье доктора Мэтьюрина.

Рассказать Джек смог немногое: он тогда был болен, временами в бреду, и не очень интересовался типами аренды, распространёнными в тех местах, или доходностью капиталов (миссис Уильямс вздохнула); списка сдаваемых в аренду земель он тоже не видел, но полагает, что имение «весьма немаленькое», занимает немалую часть Арагона, а также Каталонии; впрочем, есть и недостатки: к сожалению, оно кишит дикобразами. На них охотятся со сворой чистокровных дикобразовых гончих, часто при луне, прикрываясь от летящих игл зонтиками из кордовской кожи.

— Вы, мужчины, вечно увлечены забавами, вместо того чтобы немного подумать о повышенной ренте, штрафах или огораживаниях[66] — я собираюсь провести огораживание общинных земель в Мейпс — а вот и наш дорогой доктор.

Лицо Стивена редко выражало какие-то эмоции, но от такого пламенного приветствия он прищурился; впрочем, первый же её вопрос поставил всё на свои места.