Пост-капитан

— Как вам повезло, что вы путешествовали вместе с доктором Мэтьюрином, — сказала мисс Сьюзан. — Я просто обожаю этого человека.

— Не сомневаюсь, что он меня вытащил — я бы пропал, если б не он, — сказал Джек. — Всегда рядом, готовый пустить мне кровь или дать лекарство, днём и ночью. Господи, сколько лекарств! Думаю, я проглотил за всё это время небольшой аптечный магазин… Стивен, я как раз рассказывал мисс Сьюзан, как ты пытался меня отравить своими экспериментальными отварами.

— Не слушайте его, доктор Мэтьюрин. Он нам говорил, как вы буквально спасли ему жизнь. Мы вам так признательны — ведь он научил нас вязать узлы на шнурках и сплеснивать шерстяные нитки.

— Да? — сказал Стивен. — Я ищу капитана. — Он пытливо заглянул под пустой стул. — У меня новость, которая его заинтересует; она всех нас касается. Ласкары страдают вовсе не от «бальдупани», происходящей из их собственных долин, наполненных миазмами — что бы там ни утверждал мистер Парли — а от испанской инфлюэнцы! Как странно думать, что мы, при всей нашей спешке, сами явимся причиной нашего запаздывания, а? Потому что при такой недостаче матросов мы, несомненно, скоро увидим, что уберут и марсели.

— А я не спешу. Я бы хотела, чтобы это путешествие длилось вечно, — сказала мисс Лэмб, но нашла отклик только у своей сестры.

— А это заразно? — спросил Джек.

— О, ещё как, дорогой мой, — сказал Стивен. — Думаю, что через несколько дней она охватит весь корабль. Но я дам им лекарство — о, я дам им лекарство! Юные леди, я попрошу вас принять снадобье вечером: я приготовил для вас обеих маленькую приятную профилактическую бутылочку, и ещё одну, покрепче, для майора Хилла… Кит! Кит!

— Где, где? — воскликнул мистер Джонсон, старший помощник. В молодости он ходил к Гренландии на промысел, и всё его существо всколыхнулось от этого слова. Ответа он не получил, поскольку доктор Мэтьюрин уже раскорячился как бабуин, пристраивая подзорную трубу на планширь и направляя её в волнующееся море куда-то между кораблем и горизонтом; но, проследив по трубе доктора направление и прикрыв ладонями глаза от солнца, мистер Джонсон разглядел отдалённый фонтан, и вслед за ним — ровное, мощное движение огромного животного; на сером фоне блеснуло что-то чёрное.

— О, для вас от него никакого толку нет, — сказал он, расслабившись. — Это финвал.

— Вы что, действительно можете различить его так далеко в море? — воскликнула мисс Сьюзан. — Какие моряки удивительные! Но почему от него нет толку, мистер Джонсон? Может быть, он не так полезен для здоровья, вроде устриц, добытых в месяцы без буквы Р?

— Вот, опять выпустил! — воскликнул мистер Джонсон, но уже бесстрастно и рассеянно, просто по привычке. — Ещё один. Посмотрите на фонтан, мисс Сьюзан. Только одна струя — значит, это финвал: у гренландских китов их две. Вот, вот, опять. Порядочного размера, должно быть, туша. Да вот толку никакого. Прямо-таки раздражение берёт, как подумаешь, сколько там плавает первоклассного жира, и всё без толку.

— Но почему же этот кит не годится? — спросила мисс Лэмб.

— Да потому что это финвал, вот почему.

— Моя сестра имела в виду — что не так с финвалом. Да, Люси?

— Он слишком громадный, мэм. Если у вас хватит дерзости напасть на него — если вы подберётесь к нему на вельботе и попадёте в него гарпуном — он может разнести лодку как миску с брюквой; и в любом случае размотает двухсотфатомовый линь меньше чем за минуту; вы поспешно подвязываете новый — он разматывает и его; ещё один — его тоже; и всё будет уходить вглубь. Он затянет вас за собой или утащит все лини: вы потеряете или линь, или жизнь, или и то и другое. То есть, как говорится — «Смирись, беги амбиций». Левиафана[48] на крючок вам подцепить не можно. Нет, лучше ограничиться гренландским китом — законная добыча.

— О, конечно, мистер Джонсон, — воскликнула мисс Лэмб. — Обещаю, что никогда в жизни не нападу на финвала.

Джеку нравились киты — милые создания, но он смог оторваться от их созерцания легче, чем Стивен, или тот парень на марсе, который вроде бы считался дозорным, и теперь разглядывал белое пятнышко на фоне темнеющего на западе моря. Корабль, решил он наконец; идёт под малыми парусами противоположным галсом.

Это и был корабль — «Беллона», бордосский приватир, один из самых красивых парусников из этого порта — высокий и лёгкий, как лебедь, впрочем, чрезмерно остойчивый; тридцатичетырехпушечный приватир с корабельным парусным вооружением, чистым днищем, новыми парусами и командой в двести шестьдесят человек. Добрая часть этих остроглазых моряков торчала теперь на салингах и переполненных марсовых площадках, и, хотя они не могли детально разглядеть «Лорда Нельсона», всё же увидели достаточно, чтобы капитан Дюмануар решил осторожно подойти ближе и в свете гаснущего дня приглядеться повнимательнее.