Послушай, это Жизнь

Тут даже есть моя комната, впрочем, она только называется «моей», потому что я крайне редко здесь бываю, а еще реже ночую, но все же она есть, «моя комната».

Каждый раз, когда я приезжаю, мы с отцом играем в шахматы. Одна партия. Абсолютная тишина и только стук маленьких резных фигурок по доске. Отец всегда молчит, когда играет. Он у меня немного философ, я, кажется, уже говорил? Я проиграл, впрочем, я часто проигрываю, но бывает и наоборот, хотя мы никогда не вели счет нашим партиям, мне кажется, отец играет лучше. А может, мне просто хочется, чтобы это было так?

Он сказал мне:

– О чем ты думаешь? Я вижу, тебя что-то беспокоит. Не расскажешь?

И я рассказал. Не о письмах, нет, не о Софи. О том, что я не знаю, что происходит с моей жизнью, что я с ней делаю, на что трачу. Отец сказал:

– Тебе еще рано подводить итоги, сын. Еще не пришло твое время собирать камни.

Я сказал, что, наверное, все разбросанные мною камни попали аккурат в людей, для которых я что-то да значил, раз теперь мне никто и не звонит, кроме Димки.

Отец усмехнулся:

– Да ты у меня меткий, оказывается!

Мы помолчали немного, а потом он вдруг спросил:

– С чего бы это?

Я промолчал, не думаю, что он ждал ответа.

– Знаешь, сын, это хорошо, что ты задумался. Я боялся, что ты разучился это делать.

– Отец, что это?

– Линейный мат, – ответил он, отрывая взгляд от доски. Думаю, он просто не хотел отвечать. А ждал ли я ответа?

Я не спросил у него больше ничего.

Я решил остаться дома до утра. Я долго смотрел в окно из «своей» комнаты и думал, думал. Почему-то вечер спускался очень быстро, наверное, я просто был слишком погружен в себя. Я думал о Софи.

Я шевелил губами в темноте:

– Софи… Софи…

Я вспомнил вопрос, который задал Сергею в самом начале: «Как она умерла», и сам ответил:

– Перестала жить.

Соф просто больше не хотела жить. Говорят, у близнецов так бывает: умирает один, и за ним второй. Но девочки не были близняшками. Джули была старше. Неужели причиной всего стал «глупый мальчишка», как сказала Софи, автомобильная авария, в которой погибли родители Лилит? Но зачем тогда столько слов о несчастной любви? Нет, она ушла, потому что ее никто не держал. А Лилит, а семья? Что же случилось?

Мне почему-то виделась Софи, стоящая у обрыва. Я подумал, что кто-то должен был подтолкнуть ее – сама бы она не прыгнула.

Я спал неровно и тревожно. Просыпался и снова проваливался в сон. Обрывки картинок мелькали перед глазами, яркие и звонкие, до боли. Лишь под утро я немного успокоился. Помню, мне снился сон, нормальный, человеческий сон:

Я шел по осеннему парку. Было тепло и солнечно, но почему-то пусто. Только на одной скамейке сидела девушка в легком летнем платье. Я подумал: «И не холодно ей?» Она что-то читала очень увлеченно. Я подходил все ближе. Я заметил улыбку на ее лице, легкую, как бабочка. Я был совсем близко, я понял, что знаю ее. Она встрепенулась, как испуганная лань, и вскочила с места. Я узнал ее. Я ей крикнул:

– Софи!

Она засмеялась. Она смеялась громко, но мне показалось, что горько. Софи подошла ко мне, а я не смог сказать ей ни слова. Она была совсем близко. Она провела рукой по моему лицу, улыбнулась и ушла. Она быстро уходила по аллее, я не мог сдвинуться с места. Я лишь бросил взгляд на скамейку, где она сидела. Там осталась книга в синем с золотом переплете. Я не видел названия, но подумал, что знаю, где можно ее найти.

Утром я отправился к Олесе с одной целью – выпросить ключи от Софиной квартиры.

Глава следующая

Ключ легко повернулся в замке. Я вошел и закрыл за собой дверь. Было неуютно в этой пустой квартире. Мне казалось, я вор, вандал, который ворвался в заброшенный храм, все еще хранящий свои святыни, чтобы разрушить, осквернить его. Но нет, я лишь путник, впрочем, я действительно искал нечто важное и ценное, по крайней мере, важное и ценное для меня. Маленькая книжечка в богатом синем переплете с золотыми вензелями. Я бы, наверное, не сделал и шага от двери, но я чувствовал, я повторял себе, что Софи ХОЧЕТ, чтобы я нашел ее. Я фанатик. Я фанатично поклоняюсь божеству этого храма.

Софи. Я сказал:

– Здравствуй, Софи.

И тишина отступила. Она удивленно сделала шаг назад, пытаясь понять, что же я задумал. Она не доверяла мне, следила из углов, но не подходила ближе – ее пугали звуки моих шагов.

Я изучил книжный шкаф (Софи всегда много читала), но, увы, не нашел ее там. Я перелистывал книги, погружаясь в тайный мир ее жизни. Я перечитывал строки, аккуратно подчеркнутые ее карандашом, и абзацы с Nota Bene на полях. Я понял, что искала она на сотнях прочитанных страниц: Жизнь, суть, сущее, существенное, вдохновение и любовь. Соф искала любовь в чужих мирах, надеясь призвать ее в свой.