Последний путь

Рыжий опять набросился на меня, и я швырнул в него свой мешок. Он обволок его лицо, но Крауд все еще летел на меня с кулаками вперед. Он навалился на меня всей тяжестью своего веса, я упал и последнее что запомнил — это гулкий удар затылка о камень. Кровь растекалась по полу, я опять проваливался во тьму.

* * *

Отель «Empelen», город Кирон, планета Дракон

После полета на Ситарис-4 прошел месяц. Может два. Не знаю. Я давно потерял счет времени и даже не мог сказать какой сейчас день.

Визит к родителям мне дался непросто. Подняв слишком большой пласт воспоминаний в моей голове, он увеличил и без того нешуточную нагрузку на экстендеры. Мне стало еще хуже и столь тяжелый груз на душе усугубился дрянным самочувствием.

В «Последнем пути» давно ждали ответ. Но я никак не мог решиться. Что меня держало? На этот вопрос я и сам не мог найти ответ.

Моя жизнь превратилась в череду серых будней, бесцельных скитаний и бесконечных часов одиночества. И последней точкой в этих стенаниях мог стать нырок в пространственно-временную аномалию… Но выбор сложен.

Я стоял у окна и видел искрящийся от разноцветных огней Кирон — технологическую столицу планеты Дракон.

Уже две недели я жил здесь, в гостинице, на сто двадцать первом этаже. Изредка выбираясь только на встречу с Иурдленом, который несмотря на предстоящее в его жизни событие продолжал сохранять оптимизм.

Последний раз мы виделись неделю назад и гуляли у ацентричных сфер — своеобразного памятника космическим полетам и технологиям, кои у драконцев были в почете. Мы неторопливо шли по серпантинам дорожек и смотрели на парящие вокруг фигуры. Отсюда открывался прекрасный вид на залив.

Друг приглашал меня на ритуал астинуации, но получил отказ. Мне было и без того тошно, и совсем не хотелось все испортить. Тем более в этом странном обряде драконцев я не смог увидеть ничего кроме ужаса и отчаяния. Из уст друга же все звучало радужно, он не просто не боялся этого дня, а даже ждал.

— Возможно на этот раз, я воссоединюсь с братьями, и мы станем одним целым, — рассказывал он блаженным голосом и завороженно смотрел на горизонт.

— Я не понимаю! Как ты можешь так об этом говорить? У тебя ведь жена, дети, внуки… Неужели ты не боишься их потерять?

— Эфириус, мой милый друг. У любой жизни есть свой виток, и только завершив его, мы открываем путь новому… и лучшему. Я уйду и на мое место станет новое поколение. Которое будет умнее, мудрее… искреннее. И все, кто любит меня, всегда смогут найти меня в моих потомках, в моей крови, — его взгляд задержался на одной из сфер. Семья ярких хохлатых птиц — трепиодов, облюбовала постамент, как гнездо. Два родителя темно-фиолетового цвета скрупулезно возились со своими розовыми птенцами.

— Как ты можешь так слепо верить, что кто-то кого еще нет, будет лучше тебя?

— В этом наш смысл жизни. Мы могли бы жить и тысячу лет, если бы захотели. Но тогда бы не достигли и десятой доли того, чего добились на текущий момент. Кем бы мы стали? Расой выживших из ума стариков, давно уставших от жизни, но упорно цепляющихся за нее. Неужели ты не понимаешь, что у молодежи есть то, чего у нас никогда уже не будет! Это — чистота! Именно она позволяет им взглянуть на обыденные для нас вещи по-новому! А их энергия заставляет прогресс двигаться, а не стагнировать… Оракул лучше других знает кому следует задержаться в этом мире, а кто достоин уйти и влиться в круговорот его душ — астинат, — сказал он и заглянул в мои глаза.

Вокруг пронеслась блестящая сфера и, заложив вираж, понеслась ввысь, к своим старшим братьям — звездам.

— Но что дальше? Что ждет эти души по ту сторону бытия?

— Там нет дальше, друг. Нет вчера, сегодня и завтра. Только вечность…

— Все равно не понимаю. Как ты не боишься?

— В нашей культуре есть простая истина. Мы прекрасно знаем, что страх — наш главный враг. На протяжении всей жизни мы боимся любить, прощать, доверять, потерять… Список можно продолжать долго. Тебе тяжело сейчас, потому что ты давно уже раб страха. Ты прожил столь длинную жизнь… но всегда чего-то боялся. Ошибок, потерь, того, что не хватит времени. А страхи уничтожают нас. Они как плесень поражают нас изнутри. Потому я хочу сказать тебе, мой милый друг, лишь одно. Не бойся! И все встанет на свои места.

— Любишь ты нравоучения! Не забывай сколько мне лет! — я даже сгорбился, словно тяжесть прожитых лет внезапно надавила на мое молодое тело.

— Учиться никогда не поздно!

— Это точно! Ладно, мне будет интересно узнать о твоих впечатлениях. Вдруг астинуация станет для тебя откровением.

— Она у меня не первая, Эфир. Но каждая новая увеличивает вероятность того, что оракул выберет меня в этот раз. Возможно, именно это и можно назвать откровением.

— Но ты достаточно молод по драконским меркам. Вероятность ведь невелика, да?

— Это так! Но были те, кто был избран и в более юном возрасте. Посмотрим, что скажет океан, — сказал он и загадочно улыбнулся.