Последний астронавт

И действительно – животное уже плюхнулось на бок, начало кататься, чтобы задавить искрящее пламя, горящее у него под шкурой. Рао была уверена, что тварь сможет загасить его, – и тогда снова на них бросится.

– Бегите, на хрен! – проорал Хокинс, рванув мимо них.

У Дженсен горели легкие. Она ковыляла вперед, радуясь, что хотя бы находится на твердой поверхности, а не на пружинящей почве острова, пусть даже каждый шаг болезненно отдавался в коленной чашечке, словно в нее воткнули осколок стекла. Бывший командир только смутно сознавала, что рядом с ней шагает астробиолог, пытаясь взять ее под руку. Почему Рао не послушалась? Почему не убежала, когда у нее была такая возможность, не оставила их с Хокинсом позади? 2I изменил их всех, но Рао – меньше всего, или более тонко, и если уж у кого-то и есть шанс…

Мысли путались у Дженсен в голове и не успевали развиться во что-нибудь осмысленное. Она подняла голову и увидела, что впереди канал изгибается. Не было иного выбора, кроме как следовать по нему. Фонари Хокинса бешено раскачивались: шлем отскакивал от его бедра – и узкие лучи света то скользили вверх по стене канала, то распластывались по пористой поверхности барабана.

Бывший командир почти ничего не видела, ее единственный фонарь был вывернут так, чтобы освещал лишь ноги – ей необходимо было видеть, куда ставить ногу. Она безумно боялась споткнуться, что предательская нога в конце концов ее убьет. Дженсен понимала, что если упадет, то Рао остановится, чтобы ей помочь, – и их обеих сожрут. Потому что гигантский червь наверняка следует за ними по пятам. Ей было слышно, как вращаются кольца его зубов, скрежеща по каменному днищу барабана. Возможно, при этом они выбивают искры, порождая призрачный свет, который был здесь под запретом. Свет – это вторжение в царящую в 2I темноту. Надругательство над чем-то древним и священным.

Тварь выдохнула, ее дыхание настигло людей, дымное и плотное, клубясь в свете их фонарей. Хорошо хоть скафандр защищал от запахов. Дженсен посмотрела вперед, выискивая Хокинса, точнее – лучи его фонарей. Бедолага, ему ведь пришлось дышать этой адской струей газа! – подумала бывший командир и тут же осознала нечто более ужасающее. Она вообще больше его не видела! Впереди была только тьма – тьма и тот малюсенький фрагмент дна и стен канала, на которые пали мечущиеся лучи скафандра астробиолога.

– Где он? – прохрипела Дженсен.

– Убежал дальше – он за поворотом, – ответила ей Рао.

Было слышно, что она дышит часто и неглубоко. Напарница наверняка тоже начала уставать, она заметно замедляется, а та штука позади продолжает их преследовать, явно намереваясь проглотить целиком. Почему? Как могут считаные человечки в скафандрах быть соблазнительными в сравнении с плотью острова и с рукастыми деревьями? Они же лишь крошки, мельчайшие источники калорий в волшебном краю вкусностей, которые можно бесконечно пережевывать и заглатывать. Если только червя гонит не просто голод. Если его не манит нечто большее, чем пищевая ценность крошечных двуногих. Но тогда что? Их фонари? Но ведь, как верно заметила астробиолог, у прожорливой твари нет глаз.

Дженсен рискнула… не прекращая ковылять, она посмотрела в зеркальце заднего вида у себя на рукаве. И ничего не увидела. Позади не было света. Злясь на себя за то, что не подумала об этом, бывший командир подняла руку и развернула фонарь так, чтобы тот светил назад. Червь по-прежнему оставался там. Продолжал тащить свою тушу за ними, царапая зубами дно барабана.

Напарницы миновали поворот канала. Это не сразу стало им понятно, потому что фонари освещали лишь очень небольшой участок, но у Дженсен появилась уверенность, что канал становится шире, что давало возможность маневра. Это подсказало ей стратегию поведения. Она поковыляет в одну сторону, а Рао – в другую, и они постараются держаться как можно дальше друг от друга. У одной из них – у той, за кем не будет погони, – может появиться немного времени для того, чтобы найти путь к спасению. Вторую наверняка сожрут. Не слишком удачный план, но другого не придумывалось.

Вдруг произошло нечто чудесное. Нечто совершенно неожиданное. Впереди, в центре расширившегося канала, вспыхнул прожектор – высоко над головами беглецов. Невероятно мощный свет, лившийся конусом прекрасного, чистого, лимонного сияния, создавая круг на днище барабана. Хокинс стоял в самом центре этого светового пятна, словно актер на сцене, который приготовился произнести монолог. Он даже поднял одну руку, словно собираясь вот-вот начать декламацию. Только… Нет… Он призывно махал им. Звал к себе.

Позади него, почти на краю светового конуса, возносилась массивная колонна. Это была опора, часть одной из тех арок, которые представляли собой скелет 2I. Ее основание было выщерблено и разъедено, видимо, червь долго его точил, но так и не сумел сломать, несмотря на все ряды своих мощных зубов. Дженсен поспешила вперед, как могла быстро, потому что отчасти уже понимала, что происходит.

– Ты первая, – сказала она Рао, почти толкая напарницу вперед.