Последний астронавт

– Нам надо действовать сообща, иначе мы ничего не добьемся.

– Конечно, – согласилась Дженсен. – Сообща.

САЛЛИ ДЖЕНСЕН. Честно говоря… наверное, я в долгу у Хокинса. Когда мы нашли Тэрина Холмса, это меня чуть не убило. Подсознательно я так рассчитывала на спасение команды «К-Спейс»! Хокинс не позволил мне задуматься о смерти Холмса. Заставил идти. Иначе я могла просто лечь и ждать смерти.

Хокинс вращал крюк на конце веревки, раскручивая его все быстрее и быстрее, так что тот рассекал воздух со свистом. Крюк взлетел высоко над его головой, увлекаемый угловым моментом, и исчез среди рукастых деревьев на краю обрыва. Это была уже третья попытка, и майор уже понял, что не следует сразу дергать фал. Он прислушивался к шороху падающего сквозь ветки крюка, позволил ему остановиться – и только потом потянул.

Командир слышал, как там, наверху, шуршат рукастые деревья, и понял, что запустил каскад рукопожатий. Казалось, конца ему не будет. А потом он приготовился, ухватился за веревку обеими руками и потянул – осторожно. Медленно. Есть только один способ выяснить, зацепился ли крюк: тянуть и тянуть – и надеяться, что тот не полетит обратно с обрыва, прямиком на голову бросавшему. Страховка туго натянулась.

– Похоже, получилось, – проговорил Хокинс.

Оглянувшись через плечо, он увидел, что женщины наблюдают за ним, напряженные и молчаливые, и вернулся к своему занятию, налегая на страховку все сильнее и сильнее. Нужно убедиться, что крюк зацепился надежно. Не хотелось бы оказаться на середине обрыва в тот момент, когда тот сорвется. Чертовы деревья не переставали шелестеть. Скорее, звук стал даже громче. Хокинс нахмурился и потянул еще сильнее. Рука, заканчивающаяся метровой кистью – слишком похожей на человеческую – плюхнулась на поверхность прямо перед ним. Ее пальцы мгновение подергались, а потом из обрубка закапала черная жидкость.

– Черт! – выругался майор.

Наверное, это крюк переломил ветку. Командир сильнее потянул за страховку, намереваясь высвободить крюк и сделать очередную попытку. Сверху посыпались пальцы, один за другим. Потом – еще одна рука. Шелест наверху перешел в глухой рев.

– Хокинс! – крикнула Дженсен. – Хокинс, назад!

Полетели еще руки: сначала поодиночке, а потом обрушились водопадом. Стволы ударялись о землю и отскакивали, обрубленные отростки извивались и скручивались в воздухе. Майор отбежал назад. Падающая рука скользнула по его нагруднику, и он заорал от испуга, решив, что она его схватит, что эти пальцы обернутся вокруг его торса и будут сжиматься, покуда жесткий панцирь скафандра не расколется, ломая ребра и расплющивая сердце.

Однако у пальцев хватило силы только на слабое подергивание. Командир продолжал пятиться, а дождь из кистей и пальцев все усиливался. Догадавшись посмотреть наверх, Хокинс увидел, что сотрясается весь обрыв, волна ряби пробегает по нему. А потом, с громоподобным звоном, откос лопнул и тонны плоти посыпались в канал. Что-то пробивало его изнутри.

– Твою так! – ахнул Хокинс.

Ему не удавалось понять, что он видит, – в первые, самые важные мгновения. Первым впечатлением стали просто зубы. Чудовищные, бесчисленные зубы в пасти – столь огромной, что она могла бы проглотить «Орион» целиком. Ужас прокатился по позвоночнику командира, а желудок стиснуло спазмом. Единственная мысль осталась в его голове.

– Бежим! – заорал он.

Рао потянула Дженсен за руку, но та не пошевелилась, заледенев от страха. Она оглянулась, снова увидела зев – и дернула Дженсен с такой силой, что даже испугалась, не вывихнула ли ей руку. «Зев» – именно это слово пришло астробиологу в голову. Это была не столько пасть, сколько темная пещера, полная крушащих и рвущих зубов, образующих три круга, создающих смертоносную воронку. Концентрические круги бешено вращались, причем средний ряд двигался в направлении, противоположном наружному и внутреннему. Рукастые деревья и громадные куски вырванной островной плоти падали в зев и превращались в мелкое крошево, а потом исчезали в темной глотке.

Зев заскользил по дну канала – быстрее, чем положено столь громадному существу. Дженсен, наконец, сдвинулась с места, захромала на своей больной ноге. Рао подсунула плечо ей под мышку и не столько понесла, сколько потянула с собой, пытаясь отбежать в сторону, убраться с пути мчащихся зубов. На бегу Рао оглядывалась так часто, как только смела. Ей удавалось увидеть только фрагменты твари, которой принадлежали эти зубы, – мелкие детали, которые выхватывали ее фонари.