Последняя жатва

Мне хочется спросить ее, что она имела в виду, когда сказала, что мисс Грейнджер помогла ей в этом году, но Тайлер следит за каждым моим шагом. Или за каждым ее шагом. И невольно я начинаю гадать: может быть, все это затевалось ради одного – ради того, чтобы заполучить Эли?

Бен открывает дверь хлева, и оттуда в узкий проход, ведущий на площадку для родео, стремительно бросается бык.

– Ни фига себе! – вопит Бен. Бык весь чернильно-черный, словно его сделали из тысяч вороновых перьев, и его рога остры, как бритвы.

– Как его зовут? – спрашиваю я, глядя, как он яростно бросается на решетчатые стены прохода.

– Дьябло[9]. – Тайлер ухмыляется, пытаясь накинуть на шею быка лассо.

– Конечно, как же еще? – Я делаю глубокий вдох.

– Ты уверен, что хочешь это сделать? – Эли бочком подходит ко мне. – Никто не стал бы тебя винить, если бы ты… Ну, если тебе не хочется этого делать.

– О, нет, думаю, что хочется. – Я поднимаю руку, заправляю упавшую на ее лицо прядку ей за ухо, и она улыбается мне, улыбается так, словно понимает все. Именно так всегда и было между нами – половину времени, которое мы проводили вместе, нам даже не были нужны слова.

Тайлер прочищает горло, и я убираю руку. Я чувствую, как он взглядом просверливает дыру у меня в затылке с яростью, не уступающей ярости быка. Я уверен – он полагал, что я струшу, но я не отступлюсь. Больше никогда не отступлюсь.

– А не сделать ли нам это дело немного интереснее? – говорит Тайлер, соскочив со стенки прохода, достав из кармана бумажник и положив на верх столба ограды стодолларовую купюру. – По сто баксов с носа тому, кто сумеет дольше всего продержаться на площадке для родео.

– Полегче, Тайлер Трамп. – Я пытаюсь обратить это в шутку, но у меня в голове не укладывается, что для него держать в бумажнике стодолларовые купюры – это пустяки.

– Да, это немного крутовато и для меня, – говорит Бен, роясь в своих карманах.

– Ну, хорошо. – Тайлер вздыхает. – Тогда клади столько, сколько есть у тебя в карманах.

Бен кладет на верх столба шестьдесят долларов. Я кладу то, что есть у меня.

– Двадцать два бакса? – Тайлер смеется. – Мне почти совестно забирать их у тебя, Тейт. Почти. – Он смахивает пыль со старой подковы и кладет ее на купюры. – Твоему фарту пришел конец, Тейт, – говорит он и, задев меня, проходит мимо, чтобы надеть свои чапсы.

Бен хлопает меня по спине:

– Как в старые добрые времена, верно, Тейт?

– Да, что-то в этом духе. – Я выдавливаю из себя улыбку.

Пусть у Тайлера есть сделанные на заказ чапсы, пусть его тренируют лучшие тренеры, которых можно нанять за деньги, но сейчас мы играем не для того, чтобы зарабатывать очки, и если мне чего-то недостает в плане стиля, я компенсирую это за счет куража. Мне нужно сделать только одно – продержаться дольше всех остальных. А держаться я умею.

Я смотрю, как Эли, прислонясь в ограде прохода, разговаривает с быком, пытаясь его успокоить, и понимаю – она во всем этом не виновата. И я сделаю все, что потребуется, чтобы защитить ее.

Из кустов выходит Тэмми, держа в руке три травинки перловника. Мы тянем жребий, чтобы определить очередность, в которой будем садиться на быка. Первым будет Бен, затем Тайлер, потом я.

Бен начинает ходить взад и вперед, стараясь настроиться и собраться, и я думаю, что мне улыбнулась удача. Его не зря прозвали Большим Беном. Надеюсь, он хоть немного измотает дьябло и мне удастся продержаться на этом быке достаточно долго.

Бен садится верхом на быка и подает сигнал – по крайней мере, мне кажется, что это сигнал. Либо так оно и есть, либо он передумал и пытается соскочить.

Тайлер открывает калитку между узким проходом и площадкой для родео.

Бык бросается влево, бешено крутится, по его брюху пробегает волна, и на этом все кончается. Бену удается продержаться на его спине всего 1,4 секунды, после чего бык сбрасывает его на землю. Он поспешно влезает на ограду площадки и перебрасывает через нее свое тело еще до того, как мы успеваем заскочить внутрь, чтобы отвлечь быка.

– Интересно, – бормочет Тэмми.

– О, черт! – Бен отряхивает от пыли свои джинсы. – Я проглотил свою жвачку.

Теперь очередь Тайлера.

В те времена, когда мы занимались детским родео, он все время проделывал всяческие странные ритуалы, которыe подглядел у профессионалов. Целовал быка, снимал шляпу, благодарил Бога… все что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание публики. Сплошное пустозвонство, и больше ничего, но арбитрам нравятся такие штучки. И теперь, как я вижу, мало что изменилось. Тайлер садится на быка и устраивает целое представление из того, что просто-напросто надевает на руки перчатки. Он молотит кулаком по плоской плетеной веревке лассо, что разъяряет Дьябло еще больше.