Последнее лето

Когда прозвучал свисток к ужину, мы, оголодавшие, быстро заполнили обеденный зал. Дождь размеренно барабанил по крыше, но в огромном помещении звук терялся. С потолочной балки свисала роскошная люстра, некогда принадлежавшая Тедди Рузвельту. Во всяком случае, так утверждал буклет на пружине, в котором излагалась история дома. «Тот президент в инвалидной коляске», – кивнул со знанием дела Джуси, когда мы ее читали.

В зале размещался длинный обеденный стол – хоть устраивай королевский прием. Но даже за этим огромным столом все мы не помещались (дом не был рассчитан на такое количество гостей, и, например, чтобы поселить нас на чердаке, потребовалось особое разрешение хозяев), так что вдоль одной стены поставили дополнительные карточные столы. Обычно мы бежали наперегонки, чтобы занять один из этих столиков и оказаться подальше от родителей.

Но на этот раз ужина не было. На пустом королевском столе лежали лишь две мятые пачки рифленых чипсов.

Послышался гул недовольства.

– Перекличка! – объявила мать Джен.

– Ужин, – твердо сказала Саки.

– Будут спагетти, – уверила мать. – Раз так не терпится, накрывайте на стол.

Дэвид начал раскладывать ножи, а я – вилки. Возле ящика со столовыми приборами я шепнула ему:

– Ты рассказал кому-нибудь еще, что нахимичил с компьютером на яхте?

Он уныло покачал головой:

– А что, надо?

– Пока не знаю, дай подумать, – ответила я.

Но тут вошли родители Алисии.

– Береговая охрана получила сигнал бедствия, – вне себя от волнения, сообщила мать. – С той лодки, на которой она уплыла.

– Кто-нибудь идет им на помощь? – спросил отец Джен. – Какой-нибудь отряд оперативного реагирования?

– Мы не знаем. Не знаем мы! – взвилась мать.

– Мы не знаем, – пояснил отец.

* * *

Пока я накручивала на вилку спагетти, до меня дошло, что родители как минимум на два часа притормозили с выпивкой. Голос метеоролога приказал им готовиться, и они готовились.

Прислушаться к долгосрочным предсказаниям они не удосужились. Даже к не самым долгосрочным. Но рефлексы все же никуда не делись.

Когда я доедала ужин, у меня за спиной незаметно возник Джек.

– Ева, у нас тут неприятности…

Я спустилась за ним в подвал. Там стоял Шел – перед запертой дверью, ведущей, насколько я помнила, в помещение с бойлером.

– Прислушайся.

Я приложила ухо к двери. Сначала ничего не услышала, но потом различила… шипение? Нет – жужжание.

– Они вылетели из улья! Мы не думали, что они вылетят.

– Вы что, хотите сказать…

– Мы хотели перенести сюда всех пчел, но не успели. Взяли только один, самый большой.

Я отступила от двери.

– Джек, вы что, принесли в дом пчелиный улей?

– Всего одна капля дождя способна убить пчелу, – сказал он.

Я представила себе, как они с Шелом тащат по территории пчелиный улей, и едва сдержалась, чтобы не разораться.

Когда мы вернулись наверх, в столовой оставались лишь родители. Ветер крепчал. Под его порывами качался плохо прибитый лист фанеры, а по стеклянным стенам комнаты скребли ветки большой ивы.

Снаружи было темным-темно, лишь вдоль дорожек горели оранжевые огоньки подсветки.

– А куда все подевались? – спросил Джек.

Как выяснилось, все перебрались в библиотеку и смотрели телевизор. Экран показывал все ту же незамысловатую картинку: неуклонное спиральное вращение воздуха в циклоне.

– А нельзя включить что-нибудь другое? – спросил Джус.

– Эй, ребят, а у нас в доме пчелиный улей, – сказала я.

* * *

Своего пика шторм достиг среди ночи.

Я лежала без сна на коврике на полу и слушала, как от порывов ветра содрогаются стены. Я отлично запомнила момент, когда здоровенная ветка проломила чердачное окно, после чего упала на землю, прихватив с собой кусок крыши.

От выключателя не было толку: электричество вырубилось. Сквозь пробоину хлестал косой дождь.

Началась паника. Я протолкалась к Джеку – он сидел на кровати, прижимая к себе Пингвино, – и мы всей гурьбой двинулись вниз по лестнице. Родители уже топтались внизу, включали фонарики и зажигали свечи; стоял гвалт.

– Это большая ива, – крикнул кто-то.

В столовой вода лилась прямо на стол, за расколотым панорамным окном стояла стена ливня, с потолка падали куски штукатурки. В дыре торчал ивовый ствол. В свете фонаря можно было разглядеть снаружи спутанную массу черных корней, вырванных из земли.

– Кто-нибудь, сюда! Где фанера? – крикнул чей-то отец.

– Дайте мне беспроводную дрель, – закричал другой.

– А что это там? – спросил Лоу, указывая из разбитого окна на широкий газон.

– Пожалуйста, посветите, – попросила чья-то мать, и лучи фонариков метнулись в ту сторону.

– Блестит, – сказал Джек.

– Это вода, – сказал чей-то отец.

– Озеро поднялось, оно уже во дворе, – произнес Джек.

Куда ни посмотри, везде была вода.

– Кто-нибудь слышал прогноз? Сколько дюймов осадков выпало? – спросил кто-то еще.

Поднялся еще больший гвалт. Лучи фонариков лихорадочно прыгали по двору, освещая водный простор, – казалось, суши совсем не осталось. Дождь не унимался, и капли без конца выбивали на поверхности воды точечный узор.