Последнее испытание (СИ)

Петляя среди разбитых двухдюймовок, я понесся в сторону, где остался пикап. Сзади мелькали белые молнии, превращая мир в преисподнюю. Взрывались орудия, брызгал металл, валил дым, песок тек, превращаясь в стекло. Прямо в меня бросило изорванного в лохмотья бедолагу, скаф забрызгало чужой кровью и внутренностями. Грохот лупил по черепу даже через шлем.

Перестал стрелять, чтобы жабы не усекли отход наиболее ценных врагов. Петька несся правее и сзади. Добежали до последних рядов, здесь бесновались перепуганные лошади, большая их часть уже убита, многие бьются в конвульсиях. Подхватываю одну за уздцы и с силой тяну за собой, надеясь, что за дымом и на конском фоне буду незаметен.

Обернулся, вижу: Петро не удержался и выпалил назад еще раз, тут же получил сдвоенный в ответ.

— Отставить, рядовой Петренко!

До машины два километра, водитель ждет с заведенным движком. Но если привести хвостатых шайтанов, не уедем. Петро отстает. Я сильно забираю влево, отпускаю кобылу и включаю голограмму. Лучше тратить немного энергии на нее, чем лавину на нейтрализацию попаданий. Вроде напарник кинул маяться дурью, бежит, не стреляя.

Вот и пикап. Домчав первым, грохнулся за камнями метрах в пятидесяти. Показался бегун в скафандре, за ним несутся сразу четверо. Луч от преследователей ударил в джип, подняв над ним сноп пламени.

– Уходи, прикрою, — орет Петька, тупой сын ишака, падает на колено, стреляет, получает импульс в броню, стреляет еще раз и взрывается огненным шаром от сдвоенного попадания.

Я плюю на маскировку, стреляю в одного из оставшихся, тут же отгребаю в ответ и следующим ударом достаю последнего. До ближайшего ящера два километра, в батарее скафа 16% заряда.

Ни Петренко, ни его комм не отвечают, тактический компьютер не виден в сети. Понимаю, нужно драпать на запад, пока жабы не прислали сюда еще кого, но не могу. Возвращаюсь, поднимаю разбитый и обгорелый скаф. Мышцы экзоскелета под нагрузкой вдвое быстрее жрут оставшиеся крохи энергии, не оставлю Петро людоедам. Отправляю назад к артиллеристам жука, пусть разглядит, может, кто остался жив. Тащу Петьку на себе километров пять. Меня никто не преследует. Кидаю тело, открываю свой шлем. Резкий запах горелого мяса из дыр, где плазма пробила броню. Головы и одной руки нет совсем. Начинается утро, которого рядовой космодесанта Петр Петренко больше никогда не увидит.

Сейчас скажу невозможное, такое, что никогда не говорят мусульмане. Аллах, прошу, прими душу неверного в рай.

32. Земля — 2. 15.10.1672. Суэцкий перешеек. Олег

Мои планы всегда разносит вкривь и вкось, как доходит до дела. Поэтому битву у озера Тимсах планировали Родригес и Петренко. Их план тоже работал лишь до первых выстрелов.

Как только увидел, что пара дозорных не изволила сгинуть, а резво помчала, обходя нас справа и рискуя рассмотреть все построение, я сиганул в пикап, рявкнул водителю нестись со всей мочи, Ольгерту следить за левым флангом, а Тииту забить связь наглой парочки.

Секунд за пять до появления жаб в зоне обстрела выскочил из кузова на всем ходу. Скинул на тактический комп команду: стрелять сначала по первой, потом второй от меня цели минимальным разрядом. Дальше просто, экзоскелет сам подправит наведение бластера. Невероятно, двигавшийся вторым успел стрельнуть в место, из которого я пальнул и где находился микросекундой раньше. Ссука. Этому снайперу отбило голову, и мне, низко пригнувшись, чтобы не попасть под противометеоритную раздачу, удалось к нему подобраться. Смотрю – весь бок гада истыкан осколками, потому, наверно, отставал. Подхватил его бластер и, так же пригнувшись, назад. Счет мы открыли.

Тиит доложил, что ящеры узнали о западной группе Мохаммеда и Петро. С ходу соединяюсь с «Сережей», объявляю ему о гибели первых двух рептилий и предлагаю переговоры, если он не хочет гибели остальных. Он отвечает, что убьет нас всех. Вот и поговорили, блин.

На восток несется сразу десятка, огибая озеро. Из лагеря вываливается целая толпа и тоже мчится к нам. Западные выманили всего 25 тварей. Нет гарантии, что хотя бы часть из них не вернется сюда.

Понимая, что драка начинается в открытую, даю приказ на выдвижение вперед и трехдюймовок с боевым охранением, и САУ. Только занял исходное в резерве за спинами канониров, спереди послышалась перестрелка восьми первых легких орудий с десяткой поднятых по тревоге ящериц. Только одну они завалили наверняка, и две отстали. Остальные нелюди прорвались к батареям.

Стараясь не думать, что там происходит, глянул, что у Мохаммеда. О, у них тоже жарко, но и потери у хвостатых есть.

В свете поднимающегося утра вижу, как артиллеристы отцепляют пушки от упряжи, разворачивают и поднимают стволы. Заняли позиции пулеметчики и минометчики. Каждый командир батареи знает начальные углы прицеливания, затем последует коррекция.