После

– Ты войной хочешь идти? – спросил Сеня. – А похоронки сам писать будешь? Или как? Ты сам посмотри, сколько нас.

– Войны не надо.

– А что тогда надо?

– Надо туда тихо войти и сразу всю верхушку выбить, вот и все. – Я посмотрел ему в глаза. – Разом. За одну ночь. Остальные сами разбегутся. У вас городская граница разве что патрулируется, а у них только на дорогах блоки. Туда с десяти направлений можно зайти.

– Если они разбегутся, то они тут в районе и останутся бандитствовать.

– У вас в районе и так бандитствуют. Просто не местные. Эти в другие районы ходят, а оттуда к вам, вот и все. Творческий обмен. А «зеленым» так вообще болт покласть на все правила. Там в половине пустых деревень дикие банды сидят. И дальше будет хуже.

– Ты наши силы знаешь? – Михаил усмехнулся.

– А почему только ваши? Из других городов наберите хоть по отделению. Даже из Грязовца можно людей вызвать, аж прибегут. Толковые люди, наш отдел, например. Там любой десятка блатных в поле стоит. И центральная власть пусть хоть пару взводов родит – и достаточно. Тихо просто действовать надо. И быстро.

– А гарантию дашь, что тот, кто Монголу наводки дает, не стукнет про операцию? И люди в засаду не придут?

– Не дам, – вынужден был согласиться я. – А крот точно там сидит, где-то на отправке. Но можно и своими силами.

– А дальше?

– А дальше местных вооружать. Сразу же. И свою милицию формировать. И все, если там власть люди возьмут, то блатным уже не светит. Ну сам вспомни, как такие места получались? Сначала бандиты в шоблы сбивались, потом под них уже люди шли. Бандитов убери, и все изменится. А с «зелеными» и так воевать привыкли, ну что там нового? Дорог тут мало, если всерьез взяться, то и с ними разобраться можно. Так они на Вышний базируются, а так им в лесу выживать. Ну и сколько они продержатся?

– Ну вот начальнику это все и изложи, – Сеня усмехнулся. – И нам скажешь, что он тебе ответит.

– А это не я излагать должен. Вы должны. Район ваш. И начальник. Какого хрена у вас в двадцати верстах люди под бандитами живут? Ты вот как сотрудник сам подумай. Не противно? Под погонами не чешется?

О чем был разговор с начальником райотдела Максимовым, я так толком и не понял. Невысокий лысый коренастый мужик в форме минут десять продержал меня в кабинете, задал несколько общих вопросов, я ответил, потом он мне сказал, чтобы дальше работал с операми. Вот и все. Хорошо, поработаю, я пока мало что сделал тут, только начал, можно сказать. Спросил у него, куда людей устроили, тех, что я привез. Он дал адрес общежития золотошвейной фабрики на Лермонтова.

Заглянул к операм, спросил, когда те планируют допрашивать новых. Оказалось, что допрашивать будут другие, но Сеня позвонил кому-то и сказал, что тем всем на завтра с утра назначили явиться.

– Да, мужики, начальник сказал нам вместе работать, – добавил я многозначительно. – Так что не отвяжетесь. И еще вопрос: сеанс связи с Грязовцом как-то можно устроить?

– Напиши, где и кто нужен, организуем, – Сеня протянул блокнот и карандаш.

Я вписал данные своего бывшего начальника, спросил, как доехать до Лермонтова, после чего попрощался и пошел на выход. Оказалось, что рядом с Дзержинского, а ту улицу я уже знаю.

Сделал все же небольшой крюк на Торговые Ряды, зашел в «мародерский». Магазин длинный, полутемный, барахла всякого, нужного и умеренно нужного, навалено много. От одежды до инструмента, от мыла и старых духов до эмалированных ведер и цинковых корыт. Начищенный медный таз с длинной ручкой, который для варки варенья, особенно внимание привлекал, висел посреди всего как медаль. А в дальнем углу велосипедов с десяток. Кстати, для Торжка вполне неплохо, тут многие катаются, как я видел. Город маленький, всюду недалеко, а на велике так и вовсе мигом получается.

Там же без особого удивления нашел Гену, того самого, что мне «пырзика» продал. Гена перекладывал товар на полке.

– О, как дела? – оживился он, увидев меня. – С машиной что-то?

– Не, просто лезвия нужны, бриться нечем будет скоро.

– Вот я и не бреюсь, – усмехнулся он. – Лиз, посмотри, где у нас лезвия, – окликнул он совсем молодую, лет четырнадцать, девчонку, одетую на удивление «модно» по нынешним временам. Наверняка «мародерская дочка», батя обновки возит.

– Какие?

– Для бритья. Еще что-нибудь надо? – спросил он у меня.

– «Спутник» есть, – девчонка выложила маленькую пачку на прилавок. – И польские, вот такие, «Полисильвер», – рядом с белой пачкой легла еще одна, желтоватая с черной полосой.

– Ты гля, дефицит. – Я взял польские. – Сколько стоит?

– «Спутник» по пять, польские по восемь.

М-да. До Этого Самого «Спутник» рубль стоил, а «Нева» так и вовсе двадцать пять копеек. Про «Полисильвер» не помню, но меньше двух рублей точно. Ладно. Возьму, пока вообще в продаже есть и деньги водятся.

– Дай, милая, мне четыре пачки «Спутника», – я выложил два червонца.

– Сейчас. – Она снова метнулась к прилавку и вернулась с остальными. – Пожалуйста.

– Вот и спасибо. – Я убрал лезвия в карман. – Как нога, Ген?