После

– Жила в Тихвине, после Всего Этого там оказалась. А так из Алма-Аты. В гости приехала в Ленинград. Два года как поймали. Тоже банда Мальца. Я медсестра, в деревню выехали с передвижным медпунктом, даже без охраны, там тихо всегда. Тоже в Терелесово продали, почти сразу.

– И что дальше делать думаете?

– Здесь останусь, наверное. Не хочу уже никуда ехать, страшно. В больнице буду работать.

– Я тоже остаюсь, – сказала Света. – Я учительница. Вообще из Осташкова, но поймали здесь рядом, на дороге на Лихославль. На колонну напали.

– Что за банда?

– Банда пришлая, говорят, издалека, но отвезли в Вышний и продали там.

Еще доказательства нужны? Развлекаться они туда отсюда ездят, мать их.

– А почему не в Осташков?

– Не хочу, чтобы в школе обсуждали. Слухи пойдут, за спиной начнут болтать всякое. Лучше на новом месте. Учителя нужны.

– С вами еще женщина была…

– В больнице ее оставили. Не в себе она. Жанной зовут, из Максатихи. Она совсем недавно появилась и уже… не выдерживала. И били ее все время.

– Там и с внутренними органами проблемы, – добавила Оразгуль. – Кровью ходит постоянно. А что с Прапором будет?

– Могут расстрелять. А могут на каторгу.

– А как его на каторгу, если они там такое творили? – вскинулась Лика. – Как так можно?

– Лика, на торфяниках каторга такая, что скоро сам расстрела просить начнет. – Я повернулся к ней. – Если бы я этого точно не знал, то я бы его не довез. У меня к ним личный счет. Может, даже больше, чем у вас, я издалека приехал, специально за Прокопом и остальными.

– Что у вас за счет может быть? – Она всхлипнула истерично.

– Они у меня семью убили. Всю. Вот так вот.

6

Ну и что мне дальше делать? В Торжке отвисать? Не пойдет, не годится. Надо с местными что-то делать. Я и ментов понимаю, у них других хлопот хватает, но там действительно нарыв, его резать надо, срочно. К кому идти? Через кого давить?

Когда спустился, спросил у вахтерши:

– Не подскажете, райком где у вас?

– Так на Луначарского, прямо за сберкассой. Там табличка.

– Спасибо.

Райком. Нет, я не то чтобы верю в силу и влияние партии в нынешних условиях, но структура осталась, и в нормальных городах в таких вот райкомах и горкомах секретари сидят. И вообще-то это их работа – шевелить исполнительную власть в порядке партийной дисциплины. Не хотят сами с бандитами разбираться, так, может, «боевой испытанный авангард советского народа, объединяющий на добровольных началах передовую, наиболее сознательную часть рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции СССР» подключится. Хоть как-то. Хоть какая-то польза будет.

Выкурил папиросу на улице, раздавил окурок о край урны, плюнул под ноги и поехал.

Погода опять немного портиться начала, небо затянуло, ветерок подул. Быть дождю. Теперь каждое лето дождливое, а зимы что-то теплыми стали. Учитывая, как сейчас с топливом, это и хорошо, наверное, хоть колхозники и ругаются. Что-то у них там теперь с озимыми и яровыми пошло невпопад. Вспомнилось, потому что пришлось трактор с прицепом обгонять, старенький «Беларусь», с такими еще поперечными прорезями на «морде». Торф везет в брикетах.

Проскочил до площади 9 Января, свернул перед сберкассой и тут же сразу увидел на здании красную табличку «Районный комитет КПСС Торжокского района». Вот так, проезжал уже и не заметил. Перед райкомом две машины, «козел» с «буханкой», на углу грузовичок, мужики в спецовках водосточную трубу суриком красят.

В здании было пустовато, как-то так ощущалось. Похоже, что штат райкома на все не такое уж большое здание не вырос. С первого этажа голоса слышны из какого-то кабинета, спорят о чем-то, за столом в вестибюле пожилая женщина вяжет. Перед ней два телефона, красный и серый, так что все равно авторитетно выглядит. На дальней стене портрет Ленина в полный рост, рукой показывает, куда всем идти.

– Здравствуйте, – подошел я к ней. – Мне бы к секретарю на прием попасть, если можно.

– А вы кто будете? – Она чуть улыбнулась. – Если хороший человек, то и можно.

– Из милиции я, из Грязовца Вологодской области.

– Вот как? – Она, чуть прищурившись, посмотрела в мое удостоверение. – Срочное у вас что-то?

– Вообще-то срочное.

– Уточню сейчас. – Она набрала две цифры, сняв трубку с красного телефона. – Дима? Тут товарищ к Сергею Ивановичу, по срочному делу, говорит. Из милиции товарищ, из Вологодской области приехал, Бережных фамилия. Да, подождем. Сейчас, – пояснила она мне, прикрыв трубку ладонью. – Что? Сейчас примет? Хорошо, тогда записываю. Сейчас примет, – это уже мне. – Запишу вас, давайте. Партбилет лучше, если член партии.

Я достал из пакета и протянул ей партбилет.

– Пустовато тут у вас как-то.

– В разъездах все, да и работает немного народу. Кормить нас кто будет, дармоедов? – Она снова усмехнулась.

– Я взносы плачу, например.

– Деньги тоже есть куда тратить, кроме как райком содержать. Пожалуйста, – протянула она мой документ обратно. – На второй этаж и налево по коридору, до самого конца.

– Спасибо.