Попасть – не напасть

– Я посмотрю на чердаке, – вызвался Петя. – Может, туда что и стащили…

– Будь ласков.

– Можно еще по знакомым поспрашивать, – предложила Арина. – Сегодня-то вряд ли, а завтра я могу попробовать.

– Вот и решили, – согласилась я.

А пока мелкий поспит со мной. Тем более что попытки передать его кому-то на руки заканчивались плачевно. Малыш просто не воспринимал людей.

Ревел, орал, закатывался…

И в чем тут дело?

Запах?

Магия?

Черт его разберет, слишком уж это тонкие материи… Авось со временем и станет что-то ясно.

* * *

Вечером я лежала в кровати.

Нил, удобно устроенный между валиками из одеял, сопел в две дырочки. Сытый и довольный. Его вообще все устраивало, если я нахожусь в пределах досягаемости.

А я уснуть не могла.

Лежала, размышляла, что мне делать.

План, озвученный Ване, был вполне жизнеспособным. Хотя, видит бог, я бы с удовольствием уехала из Березовского. Но…

Куда?

Чисто теоретически – в любой другой город. Чисто практически – неосуществимо. И всю эту ораву не бросишь. И малыш Нил…

Как это скажется на его здоровье? Вот вопрос? Мы с Нитой толком не поговорили, я вообще ничего не знаю об этих… полозах. Буду их так называть для краткости, а не то язык сломаешь.

Уральские сказки, ёж!

С другой стороны, сказки не на пустом месте возникают, ох, не просто так. И если кто поедет на Урал…. Говорят, и до сих пор они встречаются. Полозы. А уж как там с золотом…

Даже в сказках они разумны и могут походить на человека. А значит, отлично маскируются, кто б сомневался. А дальше… знающий не говорит. А говорящие сами ничего не знают.

Лично мне кажется, что ребенка отсюда увозить никак нельзя. Почему? Я и сама не могу ответить. Но у меня четкое ощущение, что минимум год мне отсюда дороги нет.

Я посмотрела на запястье.

Повинуясь моим мыслям, замерцал тусклым золотом, проявился след когтей. А потом и странная золотая вязь под кожей.

Голос крови? Память крови?

Может и такое быть. Я не уверена, но вдруг?

Ладно!

Год у меня есть.

Куплю лощинку, построим там дом, устрою детей в жизни, а дальше будет видно, уезжать или нет. Мелкого я точно заберу с собой. И Петю жалко. И Аришку. И Ваню…

Ёжь твою рожь!

Ну почему я не родилась самодовольной скотиной, которой на всех наплевать? Почему я позволяю себе обрасти привязанностями?

Я вздохнула и протянула руку за газетой, которую по моей просьбе купил Петя.

Сюда столичные вести доходят гораздо медленнее, но доходят ведь? Почитаем… Что тут интересного? В новостях и сплетнях за прошедшую неделю?

Ага, расследуется покушение на цесаревича.

Разыскивается без вести пропавшая при взрыве княжна Мария Горская. Приметы… Ну, тут я спокойна. Документы у меня новые, а приметы… Таких женщин по планете пруд пруди.

Нападение на поезд… Ищут мага земли, который поубивал налетчиков и удрал не прощаясь. Ну, пусть ищут.

И уже в самом конце, мелким шрифтом, как не особо важное…

Прощание с А.В. Истоковым.

Перечисление заслуг и орденов, название кладбища, стандартные слова о тяжелой утрате…

Андрей Васильевич, как же так?

Я же… Вы же…

Газета выпала из рук. А я зарылась в подушку, чтобы никто не слышал, и разревелась.

Как же больно знать, что ты совсем одна на свете. Раньше… Неважно, что Истоков был за тысячу километров от меня, даже больше. Он был.

А сейчас его нет. И мне очень, очень больно…

Я кусала подушку, чтобы заглушить стон. Спасибо, что есть отдельная комната, что есть защелка на двери…

Как же больно…

Интерлюдия 6

– Вань? Спишь?

Аринка змеей проскользнула к брату на печь.

– Дремлю. Чего надо?

С появлением Маши жизнь немного наладилась. Во всяком случае, дрова купили, дом протопили, комнаты отмыли, сделав их пригодными для жилья, но Ваня все равно решил поспать на печи. Ему и тут неплохо…

– Поговорить. – Арина и шипела едва слышно. – Пошли во дворе пошепчемся?

Слезать с теплой печки Ване не хотелось вообще. Никак.

– Здесь говори. Или брысь отсюда.

– Ваня!

– Ты меня слышала!

Аринка помялась немного, вздохнула…

– Вань, ты нашу старшую сестру хорошо помнишь?

– А чего ее помнить? Вот же она…

– Странная она какая-то…

Ваня напрягся. Но постарался не выдать себя голосом, благо все остальное и так исключалось. На печи было темно, ладонь рядом с глазами не разглядеть.

– Нормальная. А что?

– Нет… Странная она. Говорит не по-нашему, словно какая благородная, руки у нее тонкие, пальцы холеные, ножки тоже…

– И что?

– А волосы?

– Арина, ты мне сейчас о чем? Маша у тетки жила, они не бедствовали. Что, сложно за собой следить?

– Она говорила, что работала…

– Опять-таки и что? Если, к примеру, вышивала? Или кружево плела…

Арина задумалась.

– Я лицо ее плохо помню. Ваня, ты старше был… Это точно Маша?

Иван Синютин глубоко вздохнул.

– Ну да. Тебе девять лет было…

– Даже восемь…

– Вот ты и плохо ее помнишь. Маша это, точно. А что поменялась… Так тетка и учила ее, и время прошло…

– Все равно она странная.

– Глупости говоришь!

Арина помолчала еще пару минут.

– Вань, а ты уверен? Как-то сильно она поменялась…

– Конечно! – отрезал Ваня. – Я ее отлично помню. Да и мать тоже…