Попасть – не напасть

– Андрей Васильевич, у меня для вас есть интересная история. Надеюсь, вы сможете ею с кем-то поделиться?

– Расскажите, Мария?

Я поудобнее устраиваюсь на скамейке и принимаюсь пересказывать. Что-то из дневника княжны, что-то из моих личных впечатлений… Милонега я сдала, как металлический лом на базу.

Андрей Васильевич внимательно слушал. Кивал…

– Мария, это важно. Сможете вы завтра…

– Завтра меня здесь не будет. – Я подняла голову и поглядела ему прямо в глаза. – Я хочу уехать.

Нельзя сказать, что я сильно удивила собеседника.

– Не проще ли будет остаться?

– Нет, вряд ли. Отец меня защищать не будет…

– Вашему отцу сейчас не до того, Мария.

– Вот как?

Приязни к папеньке я не испытывала. Ни разу. Не огрело ли и его кирпичом по маковке? До просветления?

– Ваша мачеха умерла. Примерно час назад. Помочь не смогли, сильная травма…

Мне осталось только пожать плечами.

Ну и что?

Умерла так умерла. Вот уж кого не жалко.

– Я видела, что с ней беда, но помочь уже не могла. Она бы меня, кстати, не пожалела. Так что… я плакать не стану.

– Князь сейчас там, в корпусе… Он безутешен.

– Не уехал домой? Странно…

– У него нога сломана. И синяки – врачи его до завтра оставили.

И опять мне не жалко. Хоть и отец. Якобы.

– А Демидова вы там не видели?

– Нет…

– Может, повезло, и он померши? – понадеялась я. Потом подумала пару минут. – Нет, удирать все равно надо.

– Не уверен, что вы принимаете правильное решение, Мария.

– Сама не уверена, – вздохнула я. – Но почему-то мне кажется, что так спокойнее.

Андрей Васильевич покачал головой.

– Куда вы поедете?

– В Березовский. – Ответ я уже знала. – Съезжу к Кальжетовым, подумаю о жизни…

– Одна. Вы рискуете…

– Я всю жизнь рискую. Кстати, что цесаревич?

– Жив. У него просто сотрясение мозга.

– Что ж. Значит, у него есть мозг.

Ротмистр невольно улыбнулся, хотя шуточка вышла рискованная. Здесь за такие и посадить могут.

– А вот у его невесты тяжелые переломы ног.

Александру Эссекскую мне жалко не было.

– Свадьба откладывается на неопределенное время?

– Да, думаю, да.

Я пожала плечами.

– Значит, это судьба.

Андрей Васильевич задумчиво смотрел на меня.

– Мария, я не смогу вас отговорить от побега?

– Нет.

– Тогда… Вы можете подождать меня немного?

Я могла. Что я теряла? Да ничего, до утра время еще есть.

Впрочем, стоило мне остаться одной, и в голову полезли нехорошие мысли.

А если сейчас Андрей Васильевич придет с кем-то? Если сдаст меня охранке? Если…

Так, спокойно.

Ничего страшного не происходит. Я не хочу разочароваться в человеке, но вдруг все и обойдется?

На всякий случай я вышла из беседки и прошлась чуть поодаль. Скажу, ноги разминала.

Ноги, кстати, мерзли. Надо одеться, обуться, да и попробовать…

От халата, что ли, рукава оторвать? И как портянки их?

Надо попробовать, иначе я просто ноги сотру. Ботинки-то и грубые, да и чужие, брезгливо просто. Да и косу хорошо бы переплести, жемчуга вынуть. Займусь пока?

А, пожалуй, что…

* * *

Андрей Васильевич вернулся один.

При полном параде, в форме, спокойный и сосредоточенный.

– Мария?

Я вышла из тени.

– Андрей Васильевич?

– Идемте.

– Куда? – искренне удивилась я.

– Я провожу вас. Посажу на поезд и даже платочком помашу вслед.

Я открыла рот. Закрыла. Еще раз открыла и, наконец, выдавила:

– Андрей Васильевич, вам же нельзя…

– Мне как раз уже все можно, – горько улыбнулся ротмистр. – Мария, вы ведь почти ничего не знаете. Как нанять извозчика, доехать до вокзала, расплатиться, как договориться с проводником, у вас же нет никаких документов…

И поди поспорь.

Он прав на сто процентов. Да, я решу эту проблему так или иначе, но с ним все будет проще и легче. Только вот…

– Андрей Васильевич, у вас могут быть неприятности.

– Мария, я умираю.

Коротко, четко и по делу. Действительно, какие уж тут неприятности? Вряд ли ему можно хоть чем-то пригрозить. Он уже приговорен.

– Андрей Васильевич…

Быстрый взгляд на мои ноги.

– Давайте я помогу вам одеться.

* * *

Сделать из рукавов халата подобие носков, надеть ботинки, завернуться в плащ…

Все было проделано достаточно быстро, и Андрей Васильевич повел меня вглубь парка.

– Там в заборе дыра. Для контрабанды.

Я кивнула и послушно последовала за ним.

Ожидала подвоха, но все было тихо. Мы спокойно вышли с территории больницы, хотя и через дыру в заборе, мы спокойно пошли по ночным улицам.

Андрей Васильевич предложил мне руку, и я взяла его под локоть.

Попробовала посмотреть своим «взглядом».

М-да.

Человека окружает как облако аура. У кого ярче, у кого бледнее, этакое размытое цветовое образование.

У Андрея Васильевича были только жалкие лохмотья.

Магия или болезнь, не знаю, как это правильно назвать, но его просто разъедала черная гадкая клякса. И прикоснуться к ней было опасно.

Я отчетливо понимала это.

Вот видишь ты капкан. Ясно же – не трогай. Опасно. Так и тут. Не с моим опытом, не с моими знаниями.

Вот так. Другой мир, магия, а медицина и тут бессильна. И почему так несправедливо? Какая-то сволочь, типа того же Демидова, живет, об асфальт не расшибешь, а хороший человек…

Промысел Божий неисповедим?