Poor Charlie's Almanack_ The Wit and Wisdom of Charles T. Munger, Expanded Third Edition

Компания получила эксклюзивные права на торговлю в испанской части Южной Америки. Когда результаты в итоге оказались скудными, компания разработала схему публичного долга, которая, как оказалось, должна была увеличить прибыль. Руководители компании и другие акционеры также говорили о будущих доходах, что вызвало спекулятивный ажиотаж. Общественный резонанс, вызванный раскрытием фактов мошенничества, привел к принятию Закона о пузырях 1720 года, требующего, чтобы компании, торгуемые на бирже, имели королевскую хартию.

 

Еще один

Интересную проблему вызывают порочные эффекты, связанные с завистью. Зависть получила очень сильное осуждение в законах Моисея. Вы помните, как они накладывали ее совочком: Нельзя любоваться задницей ближнего своего, нельзя покрывать служанку ближнего своего, нельзя любоваться..... Эти старые евреи знали, как завистливы люди и сколько неприятностей это приносит. Они действительно жестко пресекали это, и были правы. Но Мандевиль - помните его басню о пчелах? Он убедительно доказал - во всяком случае, мне, - что зависть - великий двигатель склонности к тратам. И вот этот ужасный порок, который запрещен в Десяти заповедях, и вот он приводит к таким благоприятным результатам в экономике. В экономике есть некий парадокс, который никто не собирается разгадывать.

 

Когда я был молод, все восторгались Гёделем, который доказал, что нельзя иметь математическую систему без раздражающей неполноты. С тех пор, по словам моих ставленников, они придумали еще больше неустранимых дефектов в математике и решили, что вы никогда не получите математику без парадоксов. Как бы вы ни старались, вам придется жить с парадоксом, если вы математик.

 

Ну, если математики не могут избавиться от парадокса в своей системе, когда сами его создают, то бедные экономисты никогда не избавятся от парадоксов, как и все остальные. Но это неважно. Жизнь интересна тем, что в ней есть парадоксы. Когда я сталкиваюсь с парадоксом, я думаю, что либо я полная лошадиная задница, раз дошел до этого момента, либо я плодотворно нахожусь на краю своей дисциплины. Это добавляет азарта в жизнь, чтобы задуматься, что же это такое.

 

В заключение я хочу рассказать еще одну историю, демонстрирующую, как ужасно получить неверную идею из ограниченного репертуара и просто придерживаться ее. Это история Хаймана Либовица, который приехал в Америку из старой страны. В новой стране, как и в старой, он пытался пробиться в семейном ремесле, которое заключалось в производстве гвоздей. И он боролся, боролся, боролся, и, наконец, его маленький гвоздильный бизнес достиг огромного процветания, и жена сказала ему: "Ты уже стар, Хайман, пора ехать во Флориду и передавать бизнес нашему сыну".

 

В своей книге, удостоенной Пулитцеровской премии 1989 года, Дуглас Хофштадтер связывает воедино работы математика Гёделя, графика Эшера и композитора Баха.

 

Поэтому он отправился во Флориду, передав свой бизнес сыну, но еженедельно получал финансовые отчеты. И не успел он пробыть во Флориде долго, как они стали резко отрицательными. Фактически, они были ужасны. Тогда он сел в самолет и отправился обратно в Нью-Джерси, где находилась фабрика. Когда он выходил из аэропорта по дороге на фабрику, то увидел огромную рекламную вывеску, освещенную светом. На ней был изображен Иисус, распростертый на кресте. А под ним была большая легенда: "Они использовали гвозди Лейбовица". Он ворвался на фабрику и сказал: "Ты, тупой сын! Что ты себе позволяешь? Я потратил пятьдесят лет, чтобы создать этот бизнес!" "Папа, - сказал он. "Доверься мне. Я все исправлю".

 

Он вернулся во Флориду и, пока находился там, получил еще несколько отчетов, и результаты становились все хуже. Тогда он снова сел в самолет. Выехал из аэропорта, проехал мимо вывески, посмотрел на эту большую освещенную вывеску, а там теперь пустой крест. И, о чудо, Иисус лежит на земле под крестом, а на табличке написано: "Они не использовали гвозди Лейбовица".

 

Ну, вы можете посмеяться над этим. Это смешно, но не более смешно, чем то, как многие люди цепляются за провальные идеи. Кейнс говорил: "Трудно не привносить новые идеи. Трудно избавиться от старых". А Эйнштейн сказал об этом лучше, приписав свой умственный успех "любопытству, концентрации, настойчивости и самокритике". Под самокритикой он имел в виду умение разрушать свои самые любимые и труднодостижимые идеи. Если вы сможете по-настоящему хорошо разрушать свои ошибочные идеи, это будет великим даром.

 

Что ж, пришло время повторить главный урок этой небольшой беседы. Я призывал к использованию большего мультидисциплинарного набора приемов, освоенных в совершенстве, для помощи экономике и всему остальному. А еще я призвал не отчаиваться из-за неустранимой сложности и парадоксов. Это только добавляет больше веселья в проблемы. Меня снова вдохновляет Кейнс: "Лучше быть примерно правым, чем точно ошибаться".