Помутнение

– Я же заплатил за него. Я хочу увидеть.

Бруно отклеил липучку-застежку медицинской маски. Если он подчинился в надежде вызвать у Столарски сочувствие, то просчитался. Столарски выудил из кучи барахла на столе «полароид» и быстро нажал на спуск – после яркой вспышки раздалось механическое жужжание, и из аппарата вылез пахнущий химикатами черный язык.

– А это зачем? – Бруно быстро надел маску.

Столарски ткнул пальцем в стену.

– Для галереи изгоев.

На доске объявлений были прикреплены кнопками неровные ряды полароидных портретов испуганных людей.

– Магазинные воришки. Мы их ловим, потом приводим сюда и снимаем, чтобы узнать их рожи, если они вернутся сюда снова. Не волнуйся, тебя я не повешу.

– Спасибо и на том, – проговорил Бруно. Очередная глупость.

– Итак, Флэшмен возвращается к своим корням, – изрек Столарски, снова воодушевившись. – На место преступления. Как в старое доброе время. – Он говорил таким тоном, точно испытывал зависть к Бруно, который мог вновь порадоваться своей романтической судьбе.

– В каком смысле?

– Снова Беркли, снова будешь подавать жратву. Как будто и не уезжал.

– Мне кажется, я как раз уехал, и очень далеко.

– О да, ты прав. – Расщедрившись после одержанной победы, Столарски словно верил, что его колкости будут восприняты Бруно как проявление нежной любви. – Так, а что у нас с немецкой дамой сердца? Почему ты ничего о ней мне не рассказал? И почему она за тобой не ухаживала в больнице?

– Это… новая.

– О, прыжок в неведомое?

Да заткнется он когда-нибудь?

– Да. Прости, Кит, мне пора. Мне нужно поехать на электричке в аэропорт, успеть к ее рейсу. – Бруно не обмолвился о том, что голоден.

– Ты шутишь? Это же черт знает какой длинный перелет. И после такого перелета ты заставишь ее ехать на общественном транспорте?

– Не уверен, что у меня есть другой вариант, – безразлично ответил Бруно. Ему не хотелось получать очередную подачку, не говоря уж о поездке в «ягуаре».

– Расслабься. Я бы никогда этого не допустил. Я не оплачиваю Тире проезд до аэропорта, поэтому я послал туда машину. Твою немку с багажом доставят прямо до двери. А ты пока сходи купи цветов, проветри постель и прихорошись, уж не знаю, как тебе это удастся в твоем нынешнем состоянии.

Бруно с трудом нашел в себе силы ответить.

– Ты мог бы этого не делать.

– Но я сделал. Теперь она тоже под моим крылом – как и ты.

II

Словно под гипнозом, принуждавшим его двигаться, Бруно пересек студенческий городок в направлении Нортсайда. Там он купил панини – утолить голод и хотя бы символически оказать сопротивление судьбе, обрекшей его на гамбургеры. Обходя стороной магазины, он шагал по Юклид-авеню к холмам и тешил себя скромной мечтой дойти так до Уайлдкэт-каньона, оставив Беркли за спиной. Ирония же заключалась в том, что теперь он был привязан к Беркли из-за Мэдхен: из-за того, что нужно ее встретить, он не мог просто взять и вырваться из этого плена. Бруно двинулся в обратный путь, от поросшего эвкалиптами холма к авеню с витающими над ней пивными парами и ароматным табачным дымом, мимо уже знакомых ему уличных торговцев и бродяг. Он вошел в «Джек Лондон», опасаясь столкнуться нос к носу с Плайбоном и не зная, что ему сказать, если это произойдет, но в подъезде никого не было. Юркнув в покойную тишину квартиры 25, Бруно пробыл там весь день до сумерек. Прошлым вечером он снял и вымыл маску, постирал грязную одежду и развесил на перекладине для душевой занавески сушиться. И теперь, отгоняя неприятную мысль, что он подчинился приказу Столарски, Бруно прибрался в комнате, расправил простыню на складной кровати, аккуратно сложил полотенца, протер влажной тряпкой кухонную стойку, чтобы хоть чем-то себя занять.

* * *

Через несколько часов раздался стук в дверь. Мэдхен. Открыв, Бруно увидел ее, высокую и задумчивую, в тусклом желтоватом освещении коридорных ламп, с большим рюкзаком, который она сняла с плеч и поставила на пол, точно студентка в электричке. Она изумленно вытаращила глаза и подняла руку, словно намеревалась потрогать его маску, но рука замерла в воздухе.

– Александер?

– Да.

Он внес ее рюкзак внутрь. Она вошла, с любопытством оглядываясь, спокойно оценивая скромную квартирку-студию, словно ободряя саму себя. С робкой улыбкой она подалась вперед, в его объятия. Его снова привел в восторг ее высокий рост. Они прижались друг к другу, нежно уперевшись подбородками в плечи, с глупой робостью шаря руками по спинам. Она оторвала руку и показала ему кольцо с двумя новенькими ключами.

– Мне это дал водитель.

– Я в курсе. – Он говорил ласково, не желая ее нервировать. – Твой самолет опоздал?

– Только совсем чуть-чуть – он сначала повез меня в ресторан, это было так странно.

– А кто тебя вез?

– Водитель. Не знаю, как сказать. Он меня отправил есть одну. Мне уже была заказана еда – ты же знаешь этот ресторан, ja?

– Не знаю, но могу догадаться. Ресторан назывался «Зуни»?

– Александер, ты богатый человек?