Помутнение

Она и так это поняла. Он вдруг почувствовал себя невесомым, как призрак, способный перелететь через океан без всякого самолета. Даже при досмотре случилась лишь минутная задержка. Он положил в пластиковый поддон ботинки и мертвый смартфон, а рядом – компакт-диск со сканами головы, которые Клаудиа Бенедикт посоветовала ему выцарапать из больницы. Потом положил на ленту чемоданчик с комплектом для триктрака.

– Откройте фаш компютр.

Немцы, занимая любую должность, обожают корчить из себя начальников. У этого даже акцент выдавал упоение властью.

– Это не компьютер.

– Откройт, пжалста!

Толпившиеся за Бруно пассажиры недовольно зашушукались, когда он щелкнул замочками и продемонстрировал деревянную доску с фишками и каменным кубиком, который безжалостно исцарапал игровую поверхность. Бруно приготовился к очередным вопросам, но нет. Офицер безопасности взмахом руки сообщил, что он может закрыть чемоданчик, и пропустил его. Это компьютер для игр с судьбой, так и подмывало его сказать. А камень – компьютерный вирус.

А я – ходячая опухоль, которая может заразить весь самолет.

Он не представлял никакой опасности, и они это знали. Бруно завязал шнурки на ботинках. Ему ничего другого не оставалось, кроме как ждать, быть пассивным и послушным, и в этом смысле аэропорт представлял собой всего лишь разновидность больницы. Медсестры «Шаритэ» отлично его выдрессировали. Он мог бродить по воздушным коридорам как тихий пациент, не протестуя, а лишь моля о милосердии. Но он не ошибется, надеясь найти это милосердие здесь. Он сел недалеко от стойки выхода к самолету и сложил руки на животе.

Новизна вновь обретенной анонимности международных авиаперелетов была ему в удовольствие, которого вполне могло бы хватить до Амстердама. Вот только он проголодался. Не имея ни гроша в кармане, Бруно решил дождаться обеда над Атлантикой. Может быть, после еды ему удастся поспать. Остальные пассажиры, дожидающиеся объявления о посадке, прилипли к экранам своих смартфонов, чем только усугубляли отчужденность Бруно. И все же он не мог представить себя более одиноким, чем они все, тщетно пялящиеся в свои пустые отражения. Потом он заметил у стойки для зарядки телефонов студентку-толстушку, подключившую свой мобильник к одному из гнезд.

– Простите, я могу воспользоваться вашим проводом? – Бруно помахал своим смартфоном, точь-в-точь таким же, как у нее. – Мой телефон совсем сел. А я сдал кабель в багаж. – Неважно, что никакого кабеля не было и в помине. Если она летит его рейсом через Амстердам до Сан-Франциско, то на выдаче багажа его обман обязательно вскроется. Но каковы шансы на такой расклад?

Она вопросительно взглянула на него.

– Я подключу его только на пару минут, чтобы посмотреть сообщения.

– Коне-е-е-ечно… – Девушка изучающе оглядывала его, пока растягивала слог. Бруно улыбнулся на звук голоса, прозвучавший из-за мутного пятна, и понадеялся, что отглаженный смокинг рассеет недоверие, которое могло бы у нее возникнуть. «Моя ложь абсолютно безвредна», – добавил он про себя на тот случай, если она могла влезть в его мысли.

– Только на минутку!

– Да не спешите.

Девушка передала ему свободный конец кабеля, и тут объявили посадку. Сначала экран его смартфона так и остался темным. Потом на нем возникла иконка пустой батареи с просьбой не отключаться от сети.

– Мне пора, – сказала девушка.

– Еще минуту! – взмолился он.

Следующие две минуты, пока заряжался телефон, она не спускала с него злобного взгляда, а потом резко сунула кабель в рюкзак. Когда они встали в конец быстро укорачивающейся очереди, Бруно пропустил ее перед собой. Ему не надо сражаться с соседями за место на полке для багажа, так что он вполне мог зайти в салон последним.

Так он и сделал. Девушки, одолжившей ему кабель, нигде не было видно. Бруно равнодушно улыбался, протискиваясь по проходу мимо людей, которые теперь могли беззастенчиво оглядывать его, осмелев от малого, но верного морального превосходства перед ним – ведь им удалось первыми занять удобные места. В самолете висел запах запеченного мяса, что странно: не станут же подавать запеченное мясо на коротком рейсе до Амстердама! Бруно нашел место у окна, поставил чемоданчик под ноги и принялся изучать смартфон. Фальк не звонил, но было три пропущенных звонка с одного и того же неизвестного номера. Слабый заряд позволил все же войти в голосовую почту и прослушать единственное сообщение.

– Александер, на этот раз я решила оставить вам сообщение.

Голос женский, с немецким акцентом, несколько взволнованный. Медсестра из «Шаритэ»? Или администратор отеля, отчаявшаяся его разыскать. Неужели он был настолько глуп, что дал им этот номер?

– Я пыталась связаться с вами в клинике, но мне неизвестна ваша фамилия. – И потом она добавила, словно в ответ на его немой вопрос. – Это Мэдхен. Надеюсь, вы не против, что я звоню.

Велосипедистка с парома! Сто лет тому назад.