Помни имя своё!

– Мать его… – выругался водитель головной машины, сухой, наголо бритый здоровяк со странно неподвижной кожей на половине лица – результат не слишком хорошей пересадки. Когда капитан Смирницкий воевал в Чечне – исламская Шура приговорила его к смерти, а духи положили за его голову сто тысяч долларов. Эти деньги кто-то попытался заработать в двенадцатом, когда живший в одном из городов средней полосы, сменивший имя и документы капитан, поняв, что дело неладно, успел в последний момент открыть дверь и выброситься из заминированной машины. С тех пор, на него было еще два покушения, но все они закончились ничем – лишь смертью нападавших и карательной акцией в ответ. Одна из машин принадлежала именно капитану, сейчас торгующему спиртным – он был кем-то вроде резидента и одновременно обеспечивал кусок сети, накинутой Союзом Ветеранов на Кавказ. Он сидел за рулем головной машины именно потому, что отлично знал эту дорогу и отлично знал, куда ехать…

Очередной абориген на «двенадцатой», на которой по местной моде зад не задран как в русских селениях, а наоборот прижат к земле, как будто багажник перегружен – выскочил на чужую полосу для рискованного обгона, получил свою порцию: почти судовой гудок и мигание дальним светом – и позорно убрался на свою полосу. Ниссаны с русскими – победно пронесись по полосе.

– О – ишак! Мать твою, не работает, а на развалюху деньги есть! – выругался капитан. Настроение у него было не фонтан, а лезущие куда не надо аборигены добавляли раздражения…

– Угнал, может… – сказал сидящий рядом сухой, длинный, отчаянно рыжий хлопец. Он был одет в дорогой, легкий костюм, но костюм не сидел – как не сидит никакой костюм на тех, кто привык носить камуфляж.

– Угнал – гоняй по своим горам, по кишлаку родному гоняй…

– Мой Москвабад – столиц родной Кавказ. Ми здесь хозяин, и все здесь – для нас! – с издевательским копированием ломаного русского языка местных аборигенов спародировали с заднего сидения…

– Лешик, мешок свой дырявый, закрой, пока я не…

– Справа вверху! – вдруг отчаянно крикнул рыжий

В таких ситуациях – профессионалы ничего не выясняют, и не уточняют. Выяснять будешь потом, если жив останешься. Капитан дернул рулем, резко, почти до потери управляемости, чтобы сбить прицел снайперу – и со всей дури, как в Чечне, даванул на газ.

Пять и шесть V8 – буквально выдернул машину со своей полосы прямо под носом у надвигающейся, истошно орущей клаксоном фуры. Подымая столб пыли и отплевываясь щебнем с бешено вращающихся колес – Ниссан вырвался из зоны обстрела, затормозил.

– Твою мать!

Ветераны – сноровисто заснимали позиции, из багажника появились винтовки. Для Дагестана – самое то, горы. Если еще и прицел хороший. Опытный снайпер с СВДшкой – отделение в момент пересчитает…

– Чисто!

– Чисто!

– Первый, что у вас?!

– Полёк что-то увидел.

– Блик на склоне, тащ капитан – оправдался рыжий – Богом клянусь.

– Да не клянись ты… Докладывать по секторам!

Пошли доклады. Чисто…

– Истинный крест было!

Капитан сплюнул

– Двинулись. И повнимательнее… – и уже про себя пробурчал – а то движуха, похоже, начинается…

– Оружие убирать? – спросил веселый казак Леха, садясь назад.

– Держи при себе. Лишним не будет.

– На посту стопнут.

Капитан только головой покачал. Чуйка, его старая и верная подруга – с того самого момента, как грохнули в Ростове одноногого, подавала сигналы беды. Добром – не кончится, не проканает…

* * *

На выезде в Буйнакске – как и во всех дагестанских городах, блокпост дорожной полиции представлял собой настоящую миниатюрную крепость. Конечно – не ростовская трасса, где о трех этажах крепость с крупнокалиберными пулеметами во все стороны – но тоже неплохо. Капонир для БТР, помещения для полицейских из железобетонных плит с окошками – бойницами, разгражденные бетонными блоками чуть ли не по крышу машины полосы. Капитана всегда смешило, когда Москва вкладывала сюда деньги под лозунгом: превратим Кавказ в туристический рай. В туристическом раю – полицейский не тычет водиле в лицо дулом автомата от страха.

Нет, не от страха водителя – а от своего личного страха. Человека защищает не автомат, а авторитет, а вот его то у Москвы здесь и не было.

А вот сейчас – капитану смешно не было. Совсем. Потому что – шлагбаумы открыты, БТРа нет, соловьев-разбойников, на перекрестках сидящих, свистящих и дань взимающих – видно не было.

– Нездоровая канитель… – даже до веселого по жизни казака Лехи дошло.

Капитан прокатился через «блатную» дорожку – рядом с самым краем, там только тех пускали, кто за весь месяц заплатил. А кто внаглую лезет – и пальнуть могли. Гранату трофейную потом в салон подбросят – и привет.

Капитан достал сотовый, набрал быстрый номер. Мельком отметил, что замок замкнут – СОРМ[49] не работает.

– Димон, предел внимания. Двигаем, куда и собирались.

– Есть, тащ капитан.

* * *