Помещик. Том 1. Сирота

Андрейка сделал его из старого растрескавшегося горшка. В дне его аккуратно проковырял дырку. И впихнул туда обструганную деревяшку, верхний край которой сохранял расширение, а на нижнем держался привязанный лыком камень-утяжелитель, чтобы не всплывала. Вполне достаточное для того, чтобы выступать стопором и не давать ей проваливаться в дырку. Ну и притер ее так, чтобы вода не просачивалась. Во всяком случае сильно. Снизу чуть нажал на деревяшку, приподнимая ее — пошла вода. Отпустил, она упала вниз и заперла отверстие. Просто и примитивно. После чего повесил этот умывальник на столб, привязав его лыком. Что позволило ему каждое утро проводить водные процедуры. Ну, хотя бы в минимальном объеме. Чистить зубы тут, правда, было не чем, поэтому после каждого приема пищи он тщательно полоскал рот и старался избавиться от остатков еды. После пробуждения и перед сном тоже, а также после каждого приема пищи.

Устинка и Егорка на это все смотрели подозрительно. Но молчали, никак не комментируя. Андрейке же этого вполне хватало. Здоровые зубы — это важнейшая ценность, которая была у него. И он хотел их сохранить как можно дольше. Стоматологов-то в здешних местах не водилось. А если какие и имелись, то лечили все зубные проблемы просто и банально — хорошо поставленным ударом.

Так вот — умылся он.

Взял отцовскую саблю и, отойдя в сторонку, начал с ней упражняться.

Четырнадцатилетнее тело его было достаточно слабо развито физически. И это обстоятельство не выглядело чем-то необычным или странным в глазах окружающих. Даже несмотря на то, что Андрейка был сыном поместного дворянина. Хотя, наверное, смутило бы многих его бывших современников, считавших поместную конницу аналогом рыцарства и выводя из этого ошибочного предположения соответствующие выводы. Также, разумеется, не верные.

Поместная конница была по своей концепции близка к рыцарству, но к его самой архаичной форме. Характерной для раннесредневековой культуры с поправкой на крайнюю скудность и бедность феодов, сближающей их не с рыцарской, а с фемной византийской практикой.

В чем отличие? В благосостоянии.

Если рыцарь мог себе позволить со своего надела купить доброго коня для копейного боя и хорошие доспехи, то поместный дворянин — нет. Если рыцарь мог позволить себе иметь управляющего в поместье, то поместный дворянин — нет, из-за невозможности оплатить его услуги. Если рыцарь мог проходить регулярное военное обучение через систему наставничества, то поместный дворянин — нет, так как такой системы просто не существовало. Ведь она требует наличие института оруженосцев или чего-то подобного.

И так далее.

В 1460-ые годы на Руси существовала система дворового войска, которая представляла собой развитую иерархическую структуру из дружин самого разного толка. И эти дружины, выступая как более-менее устойчивые военные корпорации, занимались подготовкой новичков, попадавших в их ряды. Как — отдельный вопрос. Но они занимались.

Переход к поместному войску, произведенный в период правления Иоанна III, привел к тому, что этот институт подготовки был утерян. Теперь поместный дворянин или сын боярский уже не являлся профессиональным военным, как ранее существовавшие дружинники. И не состоял на содержании у своего господина. Теперь он являлся хозяйственником, который нес иррегулярную службу за право распоряжения выделенной ему землей.

Помещик-отец ныне оказался более озабочен вопросами получения денег, нежели воинским делом. Ведь поместья были ничтожно малые. И средств, что с них собирали, мало на что хватало. А помещик-сын помогал ему в этом. Систематических же военных упражнений не велось. Не до них.

Конечно, любой помещик-отец, понимая, что сын когда-нибудь подменит его на службе, старался по возможности, чему-то научить его. Но делалось это эпизодически, бессистемно и бестолково. Случались, конечно, и исключения. Но в целом переход на поместную систему ОЧЕНЬ сильно просадил уровень выучки личного состава[1]. Поначалу, первые десятилетия, все еще действовала «старая школа». Но потом, по меру естественной убыли людей, сформированных в дружинной среде и получивших там подготовку, уровень выучки резко пошел вниз.

А ведь на отсутствие регулярных и систематических собственно военных упражнений накладывался еще и фактор общей физической подготовки. Которой не было. Вообще не было. Последнее место, где ей хоть как-то занимались, было римские легионы ДО кризиса III века. Потом она вернулась в обиход лишь по завершению Первой Мировой войны.

Так что Андрейка в свои четырнадцать лет выглядел вполне обычно. Худой. Скорее даже дохлый. Слабый. Не очень выносливый. И это ему категорически не нравилось.

Поэтому-то он каждое утро и начинал с гимнастики-растяжки. Потом переходил к упражнениям с саблей. И завершал общеукрепляющей физкультурой, которой он занимался в самом конце из-за того, что ручки после нее тряслись. И парень просто опасался махать саблей в таком состоянии.

Пока он отрабатывал с оружием ровно два приема.