Полтава

Денис, отпущенный из Старо дуба полковником Скоропадским, надеялся отыскать в войске брата Петруся, но встретился ему здесь один Степан. Денис упросил полковника Галагана взять хлопца в свой полк. Нет больше побратимов Зуся и Мантачечки — зато есть Степан...

Трубы затрубили где-то рядом.

   — Стройся! — От напряжения есаулы припадали к конским гривам.

Выехали на рассвете. Темень расползалась на куски, как изношенная в походах казацкая бурка-гуня. Холод бодрил людей и зверей. Полк, ощетинившись острыми пиками, продвигался мощным ходом. Чувствовалось, что следом идёт всё войско.

   — Гетман впереди! И старшины с ним! И музыканты!

Дорога привела к Десне. Седой перевозчик, согнутый годами, осенял войсковой люд чёрной рукою. На берегу, несмотря на раннее время, уже теснились женщины и дети. Из тумана показалось бледное солнце, пуская по воде лучи. На свет, как на поживу, выпрыгивала рыба, разрывая поставленные с вечера сети. Старому будто и не было дела до всего этого... Возле берега ещё много челнов и несколько паромов. Простые казаки, помоложе, переправлялись так, как прилично воину, — держась за лошадиную гриву. А старшины да и просто люди постарше всходили на влажные доски. Некоторые вели коней. Вода холодная, жаль рисковать дорогим конём.

Гетман не спешился и на пароме, а переправясь, замер в ожидании. Кони взбирались на берег, фыркали, стряхивали гривами и хвостами щекочущие капли. За рекой, на оставленной земле, ударили в медные колокола. Сама церковь не видна, из белой сумятицы торчит лишь острый крест. Всё загадочное, тревожное... Война.

Гетман подал знак булавою.

Казацтво двинулось.

Небо задрожало от песни:

Гей, та ми ж за тую Украiну йдемо!
Ми ж ii як рiдну матiр бережемо!

Песню, говорят, придумал сам гетман.

Поправляя за спиною пику, Степан следил за Денисовыми движениями, чтобы не прозевать чего-то такого, что умеет делать старший товарищ, не раз побывавший в сражениях. Многие казаки тоже посматривали на горбоносого Журбенка. Таких казаков, которые уже воевали со шведами, рядом было достаточно, но лишь один Денис твердил — шведов можно бить! И по гетману видно: можно! Он спокоен, лицо в улыбке...

   — Где швед? — гудел вопрос.

Взмахом руки гетман остановил войско на огромном гречишном поле. Гречиха скошена. Почерневшие от влаги копны окутались белым паром. Гетман натянул поводья возле одной из них. Войско окружило его со всех сторон. Ближе прочих — старшина. Среди неё, рядом с полковником Апостолом, Денис увидел своего полковника Галагана — молодцеватого, крепкого, с перебитым в сражении носом. Галаганов глаз кому-то подмигивал.

   — Шведы — это не скоро! — Денис уловил в гетманском поведении хорошие приметы.

Булава тем временем поднялась, во все стороны стреляя искрами от драгоценных камней. Властный голос не вязался с суховатой фигурой, да и казаки отвыкли от голоса ясновельможного — потому замерли. И вдруг завертели головами: это он говорит? Он, так долго не встававший с кровати? И говорит такое?

   — Шведский король нам не враг! — неслось над гречишным полем. — Он покровитель и защитник от московского царя! Царь вознамерился отнять наши вольности! А мы потому когда-то присоединялись к Великой Руси, чтобы не потерять их! Я отговаривал царя, да лишь беды накликал! Идёт на нас Меншиков! Меня чтобы заковать в железо! Вас сделают солдатами... За святую волю, братове! За святую правду! За Украину, свободную от всяких покровителей!

Побелел от волнения старик. И старшины возле него напряжены.

   — Так мы к шведу? — шептал Степан. — Или я не расслышал?

Денис видел, что белые пальцы полковника Галагана не могут нащупать саблю... А гетман уже охвачен плотным кольцом: писарь Орлик, обозный Ломиковский, полковники Апостол, Кожуховский, ещё генеральная старшина, ещё есаулы, писари, бунчужные. Все с оголёнными саблями, готовые к чему угодно! Денис толкнул Степана, дожидаясь момента, когда Галаган таки выхватит саблю. Как же отделяться от Москвы? С которой общая вера? Кто подаст помощь?.. Так думали отец, дед Свирид, мать, почти каждый человек в Чернодубе, в войске... Денис оглянулся, но с удивлением застыл на месте: казаки недоверчиво посматривали друг на друга. Степан рядом — словно пришибленный, разинул рот и вытаращил глаза. Веснушки на лице проступили вплоть до мельчайшего пятнышка...

   — Это — гетман?

Денис ещё взглянул на Галагана. Того оттолкнула конями старшина... Оттеснили и Апостола. Старшинское кольцо возле ясновельможного рявкнуло: «Слава!» И хоть казаки молчали, да утренняя тишина умножала крики. Казалось — кричит всё войско. Даже кони ударили копытами.

Денис решил дождаться вечера.