Не верить чему?
Тому, что вашу тайну я хранить умею, а свою нет. К тому же на вопросы губки какой ответ может дать королевский сын?
Вы принимаете меня за губку, мой принц?
Да, сударь; которая впитывает благоволение короля, его щедроты, его пожалования. Но такие царедворцы служат королю лучше всего напоследок; он держит их, как обезьяна орехи, за щекой: раньше всех берет в рот, чтобы позже всех проглотить; когда ему понадобится то, что вы скопили, ему стоит только нажать на вас — и, губка, вы снова сухи.
Я вас не понимаю, мой принц.
Я этому рад; хитрая речь спит в глупом ухе.
Мой принц, вы должны нам сказать, где тело, и пойти с нами к королю.
Тело у короля, но король без тела. Король есть вещь...
«Вещь», мой принц?
Невещественная; ведите меня к нему. Беги, лиса, и все за ней[60].
Сцена 3
За ужином? Где?
Не там, где он ест, а там, где его едят; у него как раз собрался некий сейм политических червей[61]. Червь — истинный император по части пищи. Мы откармливаем всех прочих тварей, чтобы откормить себя, а себя откармливаем для червей. И жирный король и сухопарый нищий — это только разве смены, два блюда, но к одному столу; конец таков.
Увы, увы!
Человек может поймать рыбу на червя, который поел короля, и поесть рыбы, которая питалась этим червем.
Что ты хочешь этим сказать?
Я хочу вам только показать, как король может совершить путешествие по кишкам нищего.
Где Полоний?
На небесах; пошлите туда посмотреть; если ваш посланный его там не найдет, тогда поищите его в другом месте сами. А только если вы в течение месяца его не сыщете, то вы его почуете, когда пойдете по лестнице на галерею.
Пойдите поищите его там.
Он вас подождет.
Я вижу херувима, который видит их. — Но едем; в Англию! — Прощайте, дорогая мать.
Твой любящий отец, Гамлет.
Моя мать; отец и мать — муж и жена; муж и жена — единая плоть, и поэтому — моя мать. — Едем! В Англию!