– Элейнты уничтожат все на своем пути, ища мести, – говорила Пернатая Ведьма скрипучим голосом. – Мы увидим это, когда настанет долгая ночь. Королева мертва и никогда не восстанет. Консорт корчится на дереве и шепчет с безумием о своем освобождении. Вассал исчез, влача цепи в том мире, где идти – значит жить, а остановиться – пропасть. Рыцарь шагает по своему пути и скоро скрестит клинки с собственной местью. Врата пышут диким огнем. Вивал…
Ее голова вдруг отшатнулась назад, как от удара; кровь потекла изо рта и из носа. Пернатая Ведьма ахнула, потом улыбнулась красными губами.
– Локи вивал ждет. Дама и Сестра танцуют друг вокруг друга, каждая на своей половине мира. Пьющий кровь тоже ждет, ждет, когда его найдут. Землемер знает о лихорадке в своей крови и шатается на краю обрыва…
– Кто-то прервал ее, – прошипела Сэрен Педак, отпуская руку Удинааса.
Но теперь он схватил ее, задержав. Она с удивлением посмотрела на него и попыталась освободить руку.
Он притянул ее к себе.
– Это не твой мир, аквитор. Никто не звал тебя. Стой молча… или уходи!
– Пустая Обитель стала… – Пернатая Ведьма улыбнулась еще шире, – …стала переполненной. Бойтесь братьев! Слушайте! Кровь плетет паутину, которая поглотит весь мир! Никто не спасется, не сбежит!
Правой рукой она рассыпала древние плитки по полу. Со стропил в конце сарая сорвались голуби, яростно махая крыльями, закружились в безумном вихре, роняя перья.
– Наблюдатели замерли, как каменные! Лица застыли в ужасе. Хозяйки танцуют с неуемной страстью. – Глаза Пернатой Ведьмы были закрыты, но она уверенно указывала на плитки по очереди, называя их хриплым скрипучим голосом. – Рыцари пробились через лед, и холодная тьма раскрывает смертельные объятья. Скороходы не в силах остановиться в мощном потоке, который тащит их вперед. Спасители…
– Что она говорит? – поразилась Сэрен Педак. – Она называет во множественном числе игроков Обители Пустого трона – это бессмысленно…
– …столкнулись, и оба обречены, а в разбитом отражении так же стоят Предатели; вот что ждет нас, нас всех.
Ее голос утих, голова наклонилась вперед, и длинные волосы закрыли лицо.
Голуби все носились и носились кругами – кроме них, в большом сарае ничего не было слышно.
– Претенденты на Пустой Трон, – прошептала Пернатая Ведьма горестным тоном. – Кровь и безумие…
Все застыли. Воцарилась полная тишина.
Удинаас медленно отпустил руку Сэрен Педак и с улыбкой обратился к аквитору:
– Она, знаете ли, плохо спала последнее время.
Сэрен Педак вышла наружу, под плотный холодный дождь. Шипящие по каменной дорожке потоки, ручейки, прорезающие песок; лес, словно стянутый водяными нитями и веревками. Сердитое ворчание со стороны реки и моря. Мир как будто расплющился под талой водой.
Сэрен сморгнула холодные слезы.
Она вспомнила играющих детей эдур, их беззаботное щебетание… Совсем недавняя картинка теперь казалась далекой, как отзвук чужой памяти – о временах обветренных и обтесанных погодой.
Воспоминания несутся, несутся к морю.
Как бегущие дети.
Глава восьмая
Где дни, которые мы держалитак некрепко в уверенных руках?Когда успели быстрые потокиразмыть бездонные пещеры под ногами?Почему исказилась сценаи, сдвинувшись, смутила нашу ловкую ложьв местах, где встретится юность,в землях наших гордых мечтаний?Где в толпе передо мнойзнакомые когда-то лица?Слова, вырезанные на стене К’рулловой колокольни, Даруджистан