Полночный прилив

Последним приобретением строительной компании Бугга было внушительное здание пансиона для отпрысков богатеньких семей, типичный и крайне популярный образчик школы-тюрьмы. Калечение детских душ прекратилось, когда однажды дождливой весной подвальные стены не выдержали напора грязи вперемешку с мелкими человеческими костями, и во время очередного собрания пол главного актового зала провалился, погребя детей и преподавателей в огромной яме черной тухлой жижи. Добрая треть утонула, причем половину тел так никогда и не извлекли. Причиной объявили строительные дефекты. Разразился скандал.

С тех пор, вот уже пятнадцать лет, здание пустовало и, по слухам, кишело привидениями разъяренных классных надзирателей.

Купить его удалось по весьма скромной цене.

Перво-наперво укрепили грозящие обрушиться верхние этажи, потом занялись подвалом. Когда останки погибших отправили на кладбище, в глине и песке до широкого пласта гравия были пробурены шахты. В них залили цемент и поставили по кругу вертикальные металлические прутья; до половины их высоты слоями засыпали гравий и цемент. Сверху опустили известняковые колонны с выемками для прутьев. Далее строительство пошло по традиционной модели: колонны, контрфорсы, декоративные арки и прочие мало интересовавшие Бугга детали.

Бывшую школу превращали в роскошный особняк, чтобы затем перепродать богатому коммерсанту или аристократу, обделенному вкусом. И те и другие имелись в избытке, посему трудностей с возвратом инвестиций не предвиделось.

Бугг пробыл на стройплощадке недолго, отбиваясь от прорабов, совавших ему на подпись свитки с описанием бесчисленных модификаций и уточнений. Лишь удар колокола спустя ему удалось наконец подшить чертежи и сбежать.

Улица, переходившая в дорогу на каменоломню, была крупной транспортной артерией столицы. Одна из старейших в городе, она шла параллельно каналу. Строения вдоль подтопленной береговой насыпи из гальки, щебня и глины обветшали меньше, чем в других районах. Некоторые насчитывали двести лет и казались почти заграничными – так основательно забылся их архитектурный стиль.

Высокий и узкий Крысий дом втиснулся между массивными каменными зданиями: храмовым архивом и монолитным сердцем гильдии уличных инспекторов. Несколько десятилетий назад одаренный резчик любовно украсил известняковый фасад с двумя колоннами изображениями крыс. В количестве, не поддающемся исчислению. Крысы скачущие, танцующие, развратничающие. Крысы на поле битвы, на отдыхе. Крысы, пирующие мертвыми телами, кишмя кишащие на столах меж дремлющих собак и пьяной прислуги. Картину обрамляли чешуйчатые хвосты, и, когда Бугг поднимался по ступенькам, ему чудилось, будто крысы корчатся и ухмыляются.

Он стряхнул наваждение, помедлил, а затем решительно вошел.

– Сколько, когда началось и как запущено?

Вход в приемную почти полностью преграждал стол из цельного куска серого синецветского мрамора. Он занимал всю комнату, за исключением небольшого пространства справа. По-прежнему не поднимая глаз от амбарной книги, секретарь прибавил:

– Ответь на вопросы, а затем скажи, что и где вы готовы заплатить, и разовый ли это заказ или интересуют ежемесячные посещения. Только имей в виду: долгосрочные контракты мы сейчас не заключаем.

– Нет.

Секретарь отложил перо и поднял голову. Темные глазки подозрительно блестели из-под жестких сросшихся бровей. Перепачканные чернилами пальцы почесали нос, который подергивался, будто секретарь вот-вот чихнет.

– Мы не несем ответственности.

– За что?

– Ни за что. – Он снова занялся носом. – И не принимаем петиций. Если ты за этим, убирайся восвояси.

– Какие петиции?

– Любые. Жилищные кооперативы тоже должны ждать своей очереди, как и все остальные.

– Меня прислал хозяин, он желает встретиться с руководством и обсудить контракт.

– Мы перегружены…

– Цена не имеет значения, – оборвал Бугг и улыбнулся, – в разумных пределах.

– А, значит, все-таки имеет! Пределы вполне могут быть неразумными. Случается, между прочим, и частенько.

– Вряд ли моего хозяина интересуют крысы.

– Стало быть, сумасшедший… Однако любопытно. Правление собирается сегодня вечером. Твоему хозяину выделят немного времени в конце заседания, я помечу в повестке дня. Что-нибудь еще?

– Нет. В котором часу?

– С девятым колоколом, не позже. Задержится – не пустят. Втолкуй ему хорошенько.

– Мой хозяин всегда пунктуален.

Секретарь скроил мину.

– Из этих?.. Сочувствую. А теперь сгинь! Я занят.

Бугг неожиданно наклонился и ткнул ему в глаза. Пальцы вошли безо всякого сопротивления. Секретарь отдернул голову и насупился.

– Очень недурно, – улыбнулся Бугг, отступая. – Мое почтение штатному чародею.

– Что меня выдало? – крикнул секретарь, когда Бугг уже взялся за дверь.

– Слишком похож на крысу, сразу видны пристрастия создателя. Но работа отменная.

– Десятилетиями такого не было! Кто ты, во имя Странника?!

– Чтобы узнать, – отозвался Бугг, снова поворачиваясь к выходу, – подай петицию.

– Погоди! Кто твой хозяин?

Бугг помахал на прощание.