Полёт (ЛП)

— Я тоже скучал по тебе, Кривик, — выдохнул Сморкала, пока его дракон — его лучший друг, единственный друг, защитник, семья! — продолжал тереться об него и урчать, радуясь всаднику так же, как и тот радовался встрече с Кривоклыком. Дракон прижал своего наездника к груди, и огромное крыло Ужасного Чудовища накрыло Сморкалу в неком подобии объятий. Викинг вздохнул и прислонился к драконьей груди, чувствуя себя комфортно только в объятиях друга, рядом с его ровно бьющимся сердцем и успокаивающим урчанием.

Всадник и его дракон оставались в таком положении несколько минут, отстраняясь друг от друга только тогда, когда Кривоклык позволял это кивком головы. Сморкала отступил назад и рассмеялся, когда его дракон быстро наклонился вперёд, забрал у него шлем и поднялся на ноги, громко смеясь.

— Можешь взять его себе, Кривик, — улыбнулся Сморкала. — А я тогда покормлю Королеву твоими любимыми макрелями. И тебе придётся удовлетвориться треской.

Смех Кривоклыка оборвался и сменился рычанием, Сморкала скрестил руки на груди, улыбаясь своему дракону. Чудовище тихо зарычало и закатило глаза, а потом опустило голову и водрузило шлем Сморкалы обратно на его голову.

— Спасибо, — хмыкнул викинг. Кривоклык выдохнул на него горячее облако, а потом отступил в заднюю часть стойла, не сводя глаз со своего наездника.

Сморкала покачал головой и улыбнулся, поправляя шлем, а затем подошел к всё ещё спящей Королеве Огнеедов. Чувство вины заставило его отвести взгляд от большой зашитой раны на её животе. Хотя Сморкала знал, что Королева будет жить, — Плевака разыскал его и сказал ему это после битвы — он по-прежнему чувствовал огромную вину и стыд за то, что стал причиной, по которой дракон — к тому же дикий — был так серьёзно ранен.

— Мне так жаль, Королева, — извинился Сморкала, медленно потирая тёплую чешую Огневицы. Он почувствовал, как слёзы зажгли его глаза и яростно вытер их. Голову он поднял только тогда, когда услышал слабое шипение Королевы Огнеедов.

Дракониха проснулась и внимательно наблюдала за ним, тихо пощелкивая языком. Сморкала медленно убрал руку с её живота.

— Ты пострадала, помогая мне. Мне так жаль, Королева.

Рык был единственным ответом, который Сморкала получил от Огневицы, но потом Королева нежно потёрлась об него, словно она не считала его виноватым. Викинг вздохнул и покачал головой, когда она продолжила подталкивать его. Вскоре к ним присоединился Кривоклык с левой стороны, и Сморкала мог только устало усмехнуться, глядя в пол.

— Полагаю, вы оба проголодались… — Кривоклык пихнул всадника в ответ. — Я схожу за рыбой для вас.

***

Сморкала на мгновение прислонился к Кривоклыку, оба не издавали ни звука, проникаясь моментом связи и дружбы, ставшими неразрывными за эти годы. Всадник почесал подбородок дракона, а затем отстранился от него. Лёгкая улыбка заиграла на его губах, когда Кривоклык снова подтолкнул его головой.

— Я вернусь попозже, — сказал викинг своим драконам, которые уже доели свою порцию рыбы. — Не нарывайся на неприятности, Кривоклык. Хорошо?

Дракон зарычал, а Сморкала направился к выходу из стойла. Обеспокоенное шипение донеслось от Ужасного Чудовища, когда всадник потянулся, чтобы открыть дверь. Сморкала повернулся к своему дракону и жестом велел ему успокоиться, хотя забота Кривоклыка о нём была весьма трогательной.

— Всё в порядке, — заверил он, выходя из драконьего стойла и натыкаясь на юную жительницу Олуха, которая крепко сжимала детёныша Песни Смерти.

— Осторожнее, — проворчал Сморкала девочке, отходя от неё. Его ноги замерли, когда он почувствовал, что его спина упёрлась в кого-то позади него.

— Сморкала.

— Забияка, — воин поморщился, поворачиваясь к своей бывшей подруге. Его взгляд перемещался между девочкой и Забиякой, которая смотрела собственнически.

«О боги… это её дочь».

— Прости, я не хотел столкнуться с тобой, ну, с вами обеими, — извинился Сморкала, отступая от Забияки и её дочери. Женщина на мгновение задержала на нём взгляд, а потом повернулась к девочке.

— Кара, иди найди своего дядю и заставь его спеть для Солнечного Удара. Пора бы ему чем-нибудь заняться.

Глаза дочери Забияки сверкнули, а потом она поспешила прочь, её детёныш Песни Смерти заверещал, издавая странный, драконий мотив. Сморкала и Забияка остались наедине. Как только Кара оказался вне зоны слышимости, Забияка повернулась к Сморкале, скрестив руки на груди и прислоняясь к стене драконьих стойл.

— Значит, эм… — Сморкала махнул рукой вслед девочке, но, увидев взгляд Забияки, поднял руки в знак капитуляции и вздохнул. — Не важно, я понимаю. Так… куда направляешься?

Непроницаемый взгляд, которым его одарила женщина, только заставил Сморкалу чувствовать себя ещё более неловко, когда он осмотрел драконюшню, где были расположены многочисленные гнёзда, кормушки и насесты. «Глупый вопрос, Сморкала».

— Ты и твой брат хорошо сражались вчера, — тихо сказал он, пытаясь сменить тему, и снова неудачно, как он понял.