Полярный конвой. Пушки острова Наварон

Меллори безмолвствовал. Он даже не поглядел в сторону Миллера. Стиснув зубы, сжав кулаки, глядел он на

Андреа суженными щелками глаз. Он знал, что за ним наблюдает лейтенант, и чувствовал, что нужно до конца поддерживать Андреа. Он не догадывался, какую игру затеял Андреа, но, не колеблясь, стал бы подыгрывать Андреа до самой смерти.

— Так, – задумчиво произнес Турциг, – воры выходят из строя. Так. . так? – Меллори почудились в его голосе нотки сомнения: лейтенант не хотел рисковать. – Неважно, жирный. Ты уже выбрал дорогу вместе с этими. Твой жребий брошен. Как это говорят англичане? Постелил постель – ложись в нее... – Он равнодушно взглянул на громадного Андреа. – Для тебя, вероятно, придется заказывать специальную виселицу.

— Нет, нет, нет! – в страхе закричал Андреа на самой высокой ноте. – Я говорил вам правду! Я не ихний, лейтенант Турциг! Как перед Богом, я не ихний! – Он горестно заломил руки, а большое лунообразное лицо исказилось страданием. – Почему я должен умирать без всякой вины?

Я не хотел идти сюда. Я не военный, лейтенант Турциг!

— Это я вижу, – сухо сказал Турциг. – Нужно порядочно шкуры, чтобы покрыть мешок желе такого размера. И

каждый дюйм ее тебе дорог. – Он посмотрел на Меллори, потом на Миллера, все еще лежащего ничком в снегу. – Не могу поздравить твоих друзей с подобным выбором.

— Я вам все расскажу, лейтенант, все-все! – возбужденно напирал Андреа, желая убедить немца в своей искренности. – Я не друг союзников. Я вам это докажу, а потом, возможно..

— Ах ты, проклятый иуда! – Меллори заставил себя броситься вперед, но два дюжих солдата схватили его и вывернули руки за спину.

Секунду он сопротивлялся, потом выразительно посмотрел на Андреа.

– Если посмеешь открыть свою пасть, обещаю тебе, что не доживешь до...

— Спокойно, – голос Турцига был холоден. – С меня хватит дешевой мелодрамы. Еще слово, и ты будешь валяться рядом со своим другом. – Секунду он смотрел на

Меллори молча, потом обернулся к Андреа. – Я ничего не обещаю. Я послушаю, что ты нам скажешь. – Он не пытался скрыть отвращения.

— Рассудите сами, – явное облегчение, надежда, серьезность и уверенность слышались в словах Андреа. Он помолчал, драматически простер руку в сторону Миллера и

Брауна. – Здесь нет ни одного рядового. Все они люди

Джелико. Из специальной морской службы.

— Ты мне лучше расскажи о том, про что я сам не могу догадаться, – рявкнул Турциг. – Этот английский граф много месяцев торчит у нас под кожей как заноза. Если это все, что ты собирался сказать, жирный...

— Погодите! – Андреа поднял руку. – И все же они не обычные люди, а специально подобранные. Ударный отряд, как они себя называют. Прилетели вечером прошлого воскресенья из Александрии в Кастельроссо. Тем же вечером они отплыли из Кастельроссо на моторной лодке.

— На торпедном катере, – кивнул Турциг. – Это мы знаем. Продолжай.

— Вы знаете? Откуда?

— Неважно. Поспеши.

— Конечно, лейтенант, конечно, – ни одним движением

Андреа не выдал чувства облегчения, которое он испытал.

Николаи, конечно, предупредил немцев. Но он наверняка не перечислил их поименно. Немцы, разумеется, не знали о присутствии в группе гиганта грека. Действительно, почему бы шпион должен был предупреждать о нем особо?

Если бы он так поступил, то для Андреа это означало бы конец комедии. – Торпедный катер высадил их где-то на островах севернее Родоса. Не знаю где. Там они украли каик. Проплыли на нем через турецкие воды. Там они встретили большой немецкий патрульный катер и потопили его... – Андреа сделал эффектную паузу. – Я был на расстоянии около полумили от того места. На рыбачьей лодке.

Турциг подался вперед.

— Как им удалось потопить такую большую лодку? –

Как ни странно, он даже не сомневался, что катер потоплен.

— Они притворились безобидными рыбаками. Такими, как я. Немцы с катера перед этим остановили и обыскали меня, – импровизировал Андреа подробности. – Так вот.

Ваш патрульный катер подошел к ихнему каику совсем близко. Потом вдруг с обеих сторон стали стрелять автоматы, а в катер полетели два ящика. Пух-х! – Андреа сделал драматический жест. – Все было кончено.

— Мы думали. . – тихо сказал Турциг. – Ну продолжай.

— Что вы думали, лейтенант? – Глаза Турцига сузились, и Андреа поспешно продолжал: – Ихнего переводчика убили в бою. Они хитростью заставили меня заговорить по-английски: я много лет прожил на Кипре. Схватили меня, а сыновьям моим велели плыть на лодке домой.

— А зачем им понадобился переводчик? – подозрительно спросил Турциг. – Многие английские офицеры говорят по-гречески.

— Я как раз подхожу к этому, – нетерпеливо продолжал

Андреа. – Ради Бога, как я могу окончить свой рассказ, если вы меня все время перебиваете? Так. Где я остановился?

Они заставили меня плыть с ними, а потом у них сломался мотор. Я не знаю, что случилось. Меня держали внизу. Мне кажется, что были мы где-то в бухточке, чинили мотор. А

потом они пьянствовали. Вы и не поверите, лейтенант, что люди, которые идут на такое отчаянное дело, могут напиваться. А потом мы поплыли снова.