Полет в небытие

   Через три дня, 5 марта 1992 г. был обнародован приказ генерального директора, генерального конструктора НПО "Энергия" N63, в котором, кроме стандартных фраз о "мероприятиях" и "повышении эффективности", поручалось с целью обеспечения единой технической политики по 1К11К25, а также учитывая решение руководства от 2 марта, изменить структурную схему и штатное расписание НПО "Энергия", исключив должность первого заместителя генерального конструктора, главного конструктора по 1К11К25.

   И еще через четыре дня, 9 марта 1992 г. мне вручили приказ N1861 К: "В связи с изменением структуры НПО "Энергия"... через два месяца после ознакомления Губанова с приказом оформить увольнение по п.1 ст. 33 КЗОТ РСФСР".

   Вручили, потому что я был дома на больничном, ходил при помощи костылей. На "эпохальном" совещании я тоже был с костылями - они-то и мешали мне просто уйти с этого сбора руководителей в самом его начале, после первого же выступающего по этому вопросу.

   22 марта 1992 г. В.Д.Вачнадзе был освобожден от занимаемой должности генерального директора НПО "Энергия". А в "моих" приказах и в протоколе генеральный директор - уже Семенов. Какая-то игра в генеральных.

   Позднее, более чем через год, 15 июля 1993 г. мне вручили еще один приказ N380К, в котором было все то, что и в первом, и увольнялся я опять по той же статье 33 п.1 КЗОТ РФ. Один раз уволили, я не работал - теперь уволили второй раз...

   Статья 33, пункт 1 КЗОТа РФ говорит о расторжении трудового договора по инициативе администрации в случае ликвидации предприятия, учреждения, организации, сокращения численности или штата работников.

   Заявлений об увольнении "по собственному желанию" я не подавал, как это просил сделать заместитель директора НПО по кадрам. Ему я ответил: "Я эту кашу не заваривал. Ваша проблема - сами ее и решайте". Поэтому формулировка в "истории", что я "уволился", мягко говоря, не корректна.

   Уволили, а точнее - выгнали.

   Характерная деталь для "выгнали". Светлым весенним утром третьего марта, на следующий день после "обличительного" совета руководства, звонит мой шофер Александр Иванович (Саша), доверчивый и честный человек: "Борис Иванович, машину из гаража не выпускают - есть команда Семенова Вас больше не обслуживать..." "Не беспокойся - выполняй все приказания своего начальства. Так, видимо, надо..." - другого я не мог советовать. Значит, вчера был мой последний день в НПО. Дело в том, что я в то время еще был на костылях и передвигаться на дальние расстояния общественным транспортом для меня было затруднительно. Я в НПО "Энергия" не поехал и больше там не появлялся. Кабинет я освободил давно. У меня в кабинете к этому времени не оставалось ни одного личного документа. Я знал, что этот момент наступит, но не подозревал, что это произойдет, как в низкопробном детективе времен культа. Все соответствовало уровню руководства этой операцией: "он уволился".

   На этом дело не кончится. В мае 1992 г. Байконур отмечал пятилетие пуска "Энергии". Я отправился на космодром, впервые аэрофлотским самолетом. Приглашения я не имел: "враг народа". Мне помогли добраться до нашего МИКа. Сбор участников был в столовой возле командного пункта УКССа. Незваный гость хоть и лучше кого-то, но я решил не ехать дальше, на УКСС и зашел к начальнику филиала "Прогресс". Сидели немногочисленным составом и, как принято, отмечали почти юбилейную дату. Вдруг прямо взрывается Борис Дмитриевич Остроумов: "Плюнь на все и на кое-кого - поехали на УКСС. Тебя ждут". Я ему очень благодарен. Это было памятно. В зале - все наши, кто был за пультами систем и подсистем, главные конструкторы и проектанты. Спасибо им. Живы еще и стоят прямо перед глазами события мая 1987 г.

   Я уже не говорю о зарплате, которая у меня была заморожена в связи с тем, что я находился на больничном. Медицинские комиссии, которые подтверждают трудоспособность, с октября 1991 г. почти год непрерывно продлевали больничный лист. Случилась уникальная ситуация. Согласно закону, находясь на больничном, я мог получать зарплату на уровне, зафиксированном на момент открытия "бюллетеня". Зафиксировали, а с января - гайдаровская "либерализация". Цены росли, росла инфляция, а у меня - законная замороженная зарплата, которая к увольнению упала так, что стала меньше, чем у уборщицы. Из этого же уровня должна была начисляться пенсия. В этом плане, получал бы я зарплату, пока издавались приказы, или не получал, было все равно, потому что на эту зарплату уже нельзя было что-то купить. Я искал возможность где-то заработать.

   Отказали в выдаче загранпаспорта с мотивировкой: "так как за период работы в НПО "Энергия" (1982-1993 гг.) Вы были осведомлены о сведениях, составляющих государственную тайну, актуальность которых сохраняется до 1997 г.". Отказ подписан начальником отдела УВИРа 6 января 1995 г. на основании письма Семенова N4/985 от 12 декабря 1994г.