Полет цикады

На его голову свалилась новая проблема: Наири могла загнать себя работой, она не знала меры. К тому же очередная задумка госпожи грозила истощить её личных магов. А значит, надо было срочно отправлять гонца к Эйру.

Единственное, чего сумел Тайкан добиться от Наири, это того, что она не будет работать весь день, а оставит врем на отдых. И не пару часов перед сном! Для наглядности и соблюдения договоренности ему пришлось даже составить режим дня для упрямой госпожи.

Анна билась за каждую минуту так, словно она из неё жизнь вытягивала. Но у Тайкана неожиданно появился союзник: в кои-то веке Хон выступил против Наири:

— Госпожа! Подумайте о ребенке! Переутомление скажется прежде всего на нем!

— Прежде всего на нем скажется мое дурное настроение! Разве вы не в курсе, что мать должна быть счастлива, тогда и с малыш родиться здоровым?

— И все же...

Переговоры и уговоры выматывали, как планирование военной операции. За каждую уступку Анна требовала преференций, послаблений то в одном, то в другом... так, пришлось отказаться даже от ежедневных явления Наири местным жителям. Им дозволялось приходить в Харм Севера, но Наири не восседала на резном ложе, и прана не благословила этот край. К счастью той, что выплеснулась в столице, хватало с лихвой.

Так же Анна запретила собирать гарем:

— Я знаю, что везде, кроме Храма Неба мужчины живут временно, только для того, чтобы получить прану и передать своим невестам. Но сейчас я не вом положении, чтобы идти им навстречу. К тому же я свой собственный гарем использовала только для укрытия от внешнего мира. Так что он бесполезен!

Но самым страшным условием для Тайкана оказалось требование предоставить свободные прогулки без охраны. На это момента рораги и Наири сцепились намертво.

— Я не могу выполнить вашу просьбу!

— Это не просьба, это приказ!

Анна проклинала себя за упрямство, не понимала, почему так настаивает на этих прогулках. Она знала, чем грозит появление без охраны здесь, вне стен столицы... И все же требовала своего:

— Или прогулки, или больница! Большая! Полноценная! Со стационаром!

Тайкан уже неплохо разбирался в терминологии земных врачей и представлял, чего хочет Наири. Это казалось невозможным — в короткие сроки возвести капитальные строения, набрать целителей, подготовить магов... Но и отпустить наири одну тоже казалось невозможным!

— Будет вам больница! — не выдержал наконец Тайкан. — Только надо связаться в его величеством и доложить...

— Не держи меня за дуру! — Анне словно вожжа под хвост попала. — Я что, не знаю, что вы сейчас начнете гонцов туда-сюда гонять, дождетесь осени, когда мне уезжать будет пора, а потом спустите все на тормозах! Мол. Родит, не до больницы будет? Ну уж нет!

Тайкан чувствовал, что сходит с ума. Даже его бесконечное терпение подходило к концу, и однажды он не сдержался:

— Все к удовольствию Наири! — ехидно поклонился и впился взглядом в широко распахнутые от удивления глаза Анны. — Но при этом Наири не следует забывать, что если она погибнет, или попадет в плен, то эта фраза лишится смысла! Просто потому, что Эстрайя погибнет, и мы не сможем выполнять соглашение дальше.

— Поэтому вы решили нарушить его сейчас?

— Ради блага Наири и своей страны — да!

Анна опешила. Ей вдруг померещилось, что перед ней не Тайкан, нет. Показалось, что это Эйр говорит то, что наболело за много лет. Выплескивает свою боль, свое раздражение и... ненависть.

И она кинулась прочь. Так быстро, что Тайкан не сразу понял, что случилось. А Анна выскочила на улицу и бросилась бежать. На глаза попался оседланный конь.

8

Верховые прогулки не прошли даром. Взлететь на спину шарахнувшегося животного не касаясь стремян оказалось легко. Гораздо легче, чем сдержать слезы.

Мелькнули и исчезли корабельные сосны. Из под копыт полетели куски лишайника, и подковы выбили из камней частую дробь. Анна вцепилась в гриву и не позволяла коню замедлить бег, она задыхалась от плача, но успокаивала себя, что это ветер хлещет по лицу, вызывая слезы.

Гранитные валуны стали встречаться все чаще. Между ними нежными подростками застыли молодые ели. А дальше... Темно-зеленые лапы закрыли солнце, в этом царстве хвойного леса ему не было места.

Сумрак слегка отрезвил. Анна натянула повод, сдерживая безумный бег. Конь захрипел, роняя с губ пену. И завизжал, чуя опасность.

Камни задвигались. Они медленно поднимались, как замедленной съемке, валуны разделялись на несколько более мелких, гранитные плиты превращались в каменные пластины... Анна завизжала не хуже своего коня и что есть силы вцепилась в гриву, чтобы не упасть со спины взбесившегося животного: оказаться в окружении саритов то еще удовольствие.

Копье ударило совсем рядом. Конь шарахнулся в одну сторону, потом в другую уходя от пинка гигантской ноги. Анна вдруг поняла, как она хочет жить! Как хочет услышать первый крик своего ребенка, увидеть его улыбку, смотреть, как он взрослеет... Холодная ярость пришла на смену панике и...

— Я тут, Наири!