Полет Пустельги

— Мои сестры, Мария Лерге, 1898 года рождения, и Хильда Баумбах, 1918 года рождения, проживают там же, где и наша мать, в городе Кемптен. Моя жена, Мария, урожденная Пооль, 1907 года рождения, проживает с нашими детьми в маленьком городке Зеефельд в Австрии, в ста сорока километрах от Мюнхена. Скорее это даже не городок, а типичная тирольская деревня. У меня четверо детей. И все девочки. — Бауру показалось, что майор беззлобно ухмыльнулся, а лейтенант перевела последнюю фразу каким-то мягким тоном, не скрывая улыбку. — Старшая дочь, Ингеборг, или просто Инге, 1924 года рождения. Хельга родилась в 1938 году, Ильза — в 1940-м, а младшая, Моника, в сорок четвертом.

— Вы хотите сказать, что ваша жена родила первую дочь в семнадцать лет? — Майор оторвался от записей и посмотрел на Баура.

— Нет, что вы! — Баур даже испугался вопроса и еще выше приподнялся в постели. — Инге от первого брака. Моя первая жена, Доррис, умерла в 1935 году. В 1915 году я добровольцем поступил в армию и воевал до конца 1918 года на Западном фронте. В 1916 году окончил летную школу. Участвовал в боях в качестве пилота-наблюдателя, а затем пилота-разведчика. За первую войну я был награжден Железным крестом 2-го и 1-го класса, баварской медалью «За храбрость», баварским крестом «За военные заслуги» и Крестом в память войны. Войну закончил обер-лейтенантом.

— Для молодого летчика у вас было много наград. — Майор с интересом посмотрел на раненого.

— Я был хорошим летчиком, — с нескрываемой гордостью отчеканил Баур.

— Не сомневаюсь. Продолжим.

— После разоружения по Версальскому договору и фактического расформирования Военно-воздушных сил я работал в различных гражданских частных авиакомпаниях, а в 1926 году был приглашен на работу в «Люфтганзу», где и прослужил до 1934 года.

— Когда вы стали работать на Гитлера? — В голосе майора, как показалось Бауру, прозвучали нотки нетерпения.

— В 1932 году мои боевые друзья рекомендовали меня фюреру как одного из лучших пилотов Германии. Тогда фюрер участвовал в пропагандистских мероприятиях в ходе избирательной кампании в Рейхстаг. Он был первым политиком Германии, который решил воспользоваться авиатранспортом в целях большей оперативности при реализации своего плана предвыборной кампании. Фюрер предложил мне контракт от имени руководства НСДАП на период избирательных мероприятий, от которого я отказаться не мог.

— Почему? Контракт был столь привлекательным в финансовом отношении?

— И в финансовом тоже. Но хочу повторить: меня рекомендовали друзья. Среди них Герман Геринг, один из лучших летчиков прошлой войны. Им я не мог отказать. Во-вторых, я был абсолютно убежден в том, что Гитлер победит и вскоре станет канцлером Германии. Нужно было быть просто идиотом, чтобы отказаться от столь заманчивого предложения, в результате которого моя карьера могла приобрести совсем иное направление, достичь иных высот. — Баур стал горячиться и перешел на несколько повышенный тон. Все его тело вновь покрылось испариной.

— Меньше эмоций, Баур. Меньше эмоций, — заметил майор.

Вошел главный врач и строго обратился к Савельеву:

— Товарищ майор, на первый раз хватит. Да и перевязку пора делать. Приходите завтра.

За дверью Савельев чуть придержал главврача под локоть и полушепотом произнес:

— Не будет у нас, Семен Иваныч, никакого завтра. Он нам сегодня нужен. Сегодня! Поймите вы. Завтра придут оперативники ГУПВИ НКВД, и — прощай пилот Баур. А объект он, похоже, чрезвычайно интересный.

— Ты, Саша, такой же нетерпеливый, как твой отец. — Доктор обнял майора за плечи по-отечески. — Кстати, как он? Говорят, продолжает эскулапствовать где-то на Севере?

— В Мурманске он. Теперь в морской форме ходит.

— Полковника дали?

— Нет, не дали. А ему это надо, товарищ подполковник?

— Не надо, Саша. Хирургу ведь что требуется? — Главврач театрально вскинул кверху указательный палец и пропел:

Нам надо плитку шоколада,
Литрушку водки, лимонада.
А на щеке цветок помады
От нежных, сладких женских губ.
Вот были б все хирурги рады
Такой чудесненькой награде.

Сизова глядела на двух здоровых хохочущих мужчин полными восторга глазами. Главврач обнял и ее, прижал их головы к своей и прошептал:

— Приходите, детки дорогие, через часок-другой. Сделаем ему перевязку. Пусть немного подремлет. Потом простимулируем чем положено, и он ваш. Часов до двух ночи можете с ним работать. А дальше не могу. Обязан буду заполнить на него формуляр. Иначе придут уже за мной. Пойдемте. Я вас покормлю.

Поесть толком не удалось. Боец взвода охраны, сопровождавший Савельева и Сизову, нашел их в столовой госпиталя и, придав лицу заговорщицкий вид, зашептал в ухо майору:

— Товарищ майор. Вас срочно вызывают в штаб корпуса. Похоже, там Гитлера нашли…

Воспоминания счастливого человека