Поиграй со мной

Максим попробовал вызвать кого-нибудь из своих друзей, но на экранчике браслета связи появилась хитрая надпись: «Ваш номер отключён по распоряжению совета Связи. Справки там-то...» Справляться Максим, конечно, не стал. И так всё ясно. Оно, может, и к лучшему. После утреннего сообщения по системе связи только одноклассники целый день вызывали бы его.

– Дзинь, дзинь, дзинь! – вдруг весело отозвался браслет связи.

– Мама Юля! – мальчик даже подпрыгнул от радости. – Мамочка!

– А почему ты не в медизоляторе? Температура упала?

Путаясь от волнения, Максим рассказал о волшебном апельсине и о своём не менее волшебном исцелении, о «подарках» пришельцев и о том, как он поспорил с Гарибальди.

– На его месте я бы уже давно отправила тебя на материк, – строго сказала мама, но глаза её всё же улыбались. – И потом что это ещё за прозвища?

– Мама Юля, – запротестовал мальчик. – Они ведь не против, и так вообще интересней. Тем более, что всё совпадает. Усы – раз, борода – два и то, что Тимофей Леонидович тысячу человек сагитировал осваивать Антарктиду, три. Помнишь, Гарибальди в 1860 году тоже возглавил поход «тысячи». Повёл патриотов на юг, на помощь восставшим...

– Ох ты, феномен мой непутёвый, – вздохнула мама. – А доктор тебе кем приходится? Дружок твой или ровесник? С чего ты окрестил его Карлсоном?

Максим замялся. Он знал, что с доктором поступил немного нечестно, но ведь Карлсон его простил, а если сейчас выложить всю правду, то и вовсе грех с души долой.

– Понимаешь, мама, мы играли в тайны...

– В тайны? – удивилась мама Юля.

– Ну, кто больше друг другу своих тайн откроет и у кого тайны тайнее, понимаешь? Ну, он и признался, что любит варенье...

Он прокашлялся и неожиданно прорезавшимся басом сказал:

– Мама Юля, ты только не беспокойся обо мне, ладно? И о папе тоже. Он вообще из станции не выходит.

Мама посмотрела на него как-то странно.

– Ты уже большой, Максим, и ты должен понять меня. Постарайся, пожалуйста... Последние восемь лет мы очень редко видели отца – его забрал, приворожил к себе Полюс. Но мы хоть могли бросить всё, если надо, и в любой момент прилететь к отцу в гости... Космос намного притягательней. Как же мне не тревожиться за тебя? Понимаешь, сынок?

– Не надо, мама Юля, не надо, мамочка! – мальчик умоляюще сложил ладони. – Это так интересно, сказочно. Я постараюсь, чтобы всем было хорошо.

– Это невозможно, Максим, – грустно сказала мать. – В жизни так не бывает, не получается.

Они немного помолчали.

– Мама Юля, скажи мне, ты тоже считаешь, что пришельцы могут быть опасными? Тоже?

– У нас нет опыта таких встреч, сынок. Лично я не верю, что агрессивные существа могут дорасти до межзвёздных полётов. Но кто знает, может, я ошибаюсь. Мы, учёные, привыкли верить только фактам. А их пока только два. И они противоречивы. Тебе пришельцы дали апельсин-исцелитель, а доктора...

Мама вздохнула, глянула на часы.

– Мне уже пора, сынок. Пообещай мне, пожалуйста, быть...

– Понимаю!

Плотный снег громко скрипел под ногами, и Максим ещё больше заспешил вдруг кто услышит шаги. Когда огни станции исчезли в неопределённости сумерек, он перевёл дыхание и немного постоял. Небо было гораздо светлее, чем месяц назад, когда он только прилетел к отцу, и Максим вдруг вспомнил: завтра праздник. Самый радостный для зимовщиков день, 22 июня, середина долгой полярной ночи, середина зимы. Раньше они с мамой поздравляли в этот день отца: перебивали друг друга, толкались, чтобы обоим уместиться на маленьком экране браслета связи... Но сейчас на станции никто не готовится к празднику. Все буквально помешались на пришельцах. Ждут не дождутся, что те, наконец, объявятся. Интересно, какие они всё-таки – пришельцы? Одно можно сказать наверняка: очень мудрые и могущественные. Иначе как переплывёшь звёздный океан? А раз мудрые, то и добрые. И, наверное, похожие на людей. Потому что лес у них похожий на земной и воздух одинаковый... И всё же, какие они?

Размышления сократили дорогу. Громада Купола возникла внезапно, метрах в двухстах от Максима, и он остановился. Купол светился изнутри жёлто и тепло. Невидимую границу силового поля скрывал туман – сказывалась разница температур. Где же лес? Туман клубится, колышется – не разглядеть. А, вот он. Зелёные пятна и ещё что-то тёмное, в самой глубине. Наверное, тот самый дом, который видел Гарибальди...

Мысль о начальнике станции заставила мальчика на минуту задуматься. Прямого приказа, получается, он не нарушил. Лично ему Гарибальди ничего не говорил. Он отцу приказывал.

И тут Максим испугался. Вдруг на станции хватились его или заметят сейчас с наблюдательного поста. Вот он где: два вездехода и палатка. Или ещё – и это было бы самым страшным – вдруг его случайно тогда впустили. Из жалости. Чтоб не замёрз. А потом заперли свой волшебный Купол и уже не откроют никогда и никому. Ни Гарибальди, ни членам совета Мира, ни ему Максиму.

Максим побежал, спотыкаясь о плотный снег. И, наверное, заплакал бы от обиды и отчаянного любопытства, если бы наткнулся вдруг на невидимую твердь. Но Купол только мягко толкнул его в грудь и впустил.