Пойдем ловить чудовище!

Выслушав эту пламенную речь Трокл, кажется, немного смягчился и даже вновь поставил улиток на землю, тем более что держать их на руках, кажется, было нелегко даже для горного тролля. Все вместе они вернулись в большую пещеру, где совсем недавно друзья сражались с огнедышащим драконом и лакомились рыбной похлебкой. Трокл важно шествовал впереди, Лёля и Петрик семенили следом, а улитки замыкали процессию, неспешно скользя по каменному полу. За ними тянулся влажный след, едва заметно мерцающий в темноте.

В пещере их поджидали лесные тролли. Они присоединились к торжественному шествию, наперебой желая Лёле и Петрику удачи и похлопывая их по плечам. Наконец, гранитная глыба, служившая входной дверью, откатилась в сторону, и вся компания вывалилась в длинный извилистый туннель. На Лёлю накатила ужасная тоска – за эту ночь девочка уже порядком устала от бесконечных подземелий. Она ни за что бы не пожелала оказаться на месте Трокла, который, если верить лесным троллям, почти не покидает своих пещер. Лёля соскучилась по небу, звездам и свежему морскому ветру и больше всего мечтала поскорее оказаться на поверхности.

Затянувшееся прощание подошло к концу. Тролли столпились в дверях пещеры и печально смотрели на то, как уходят их новые друзья. Лёле и Петрику тоже было очень жаль расставаться – с троллями им было по-настоящему весело и уютно. Все понимали, что могут уже никогда не увидеться.

– Если вдруг решите наведаться в наши края, дайте знать! – сказал Петрик.

– Мы пошлем вам весточку, – кивнула Дезра.

– Простите за рыбу! – виновато произнес Зейб.

– Мы очень рады, что познакомились с вами, – проговорила Лёля.

– И мы очень рады, волшебница, – Зелайна едва заметным движением смахнула со щеки слезу.

Лёлю и Петрика в последний раз сжали в объятиях, и теперь им предстояло самое трудное – залезть на улиток и позволить им довезти себя до ближайшего поворота. Мальчик первым подошел к своей улитке (он выбрал ту, что светилась бледно-зеленым), ухватился за панцирь, подтянулся и, наконец, уселся верхом. Удерживаться на гладком панцире было непросто, и Петрик всерьез забеспокоился, что окажется на земле, как только улитка сдвинется с места. Лёля осторожно приблизилась к лиловой улитке и заставила себя погладить ее по длинной шее – на ощупь она оказалась вовсе не противной, а мягкой и бархатистой. Улитка скосила на Лёлю свой круглый темный глаз, и девочка поспешила убрать руку – кто знает, чего можно ожидать от этих созданий? Лёля последовала примеру Петрика и взгромоздилась на блестящий синий панцирь. С трудом удерживая равновесие, она инстинктивно ухватилась за длинные рога улитки, но тут же выпустила их, потому что по туннелю вдруг пронесся совершенно омерзительный звук.

Одна невероятно высокая нота тянулась и тянулась почти на ультразвуковой частоте, и Лёле казалось, что от этого кошмарного писка голова у нее вот-вот лопнет. Она с силой зажала уши и увидела, что все остальные, кроме, разве что, Трокла, поступили точно так же. Но тут сводящий с ума писк внезапно прекратился, к всеобщей радости. Лёля посмотрела на улитку и увидела, как она захлопнула чудовищную зубастую пасть, – девочка успела заметить три ряда мелких острых зубов. «Наверное, у нее есть родственники среди акул», – подумала Лёля и прижала руки к вискам – в голове у нее все еще звенело. Петрик восседал на панцире зеленой улитки и тоже держался за голову.

– Простите, пожалуйста, – пробормотала Лёля, обращаясь одновременно и к лиловой улитке, и ко всем остальным. – Я не хотела…

– Да уж, эти ваши подземные улитки явно умеют за себя постоять. Не знал, что они вообще могут издавать звуки…

«То, что ты чего-то не знаешь, вовсе не означает, что этого нет», – вдруг подумалось мальчику, и, хотя эта мысль появилась в его собственной голове, она как будто принадлежала кому-то другому.

– Вообще-то, – вдруг вспомнила Лёля. – У виноградных улиток несколько тысяч зубов, они способны целый сад уничтожить.

– Вечно ты умничаешь, – проворчал мальчик.

Лёля фыркнула, а Зейб передал Петрику его грабли, которые теперь совершенно некуда было девать, – усидеть на улиточном панцире и без них оказалось непросто. В конце концов мальчик засунул черенок грабель между своей спиной и рюкзаком. Он прилегал плотно, так что противочудовищное орудие оказалось более-менее надежно зафиксировано. Правда, спине было жутко неудобно и над головой Петрика теперь возвышалась зубчатая антенна.

– Держитесь крепче! – сказала Дезра. – Не то свалитесь где-нибудь по дороге.

– Да они и впрямь издеваются, – прошипел Петрик так, чтобы услышать могла только Лёля. А потом добавил уже громче: – За что держаться-то?

Трокл улыбнулся уголком губ и взглядом указал Петрику куда-то вниз. Мальчик опустил глаза и увидел, что прямо перед ним из панциря вырастают два изогнутых, как у горной козочки, рога. Такие же гладкие и блестящие, как и сам панцирь, они расположились именно так, чтобы за них было удобно ухватиться – словно за ручку на седле у пони.

– Ого! – восхитился Петрик и взглянул на подругу.