Подземный флот маркшейдера Вольфа

Александр Македонский вдруг резко поднялся и выхватил из ножен меч. Кит аж похолодел!

Принц Александр же выбросил руку вперед над столом и отрывисто произнес несколько слов.

— Его высочество предлагает древнюю македонскую клятву боевой верности, — с трепетом сказала княжна, тоже поднявшись со стула. — В ней нет слов. Тот, кто приносит ее, просто кладет руку на меч.

Все тут же, без колебаний, встали и протянули руку к мечу, поданному над столом плашмя. Кит тоже осторожно положил руку на плоскость древнего меча, выглядевшего как новенький. Княжна как будто специально дожидалась, когда он положит свою руку, чтобы положить свою рядом так, чтобы их руки соприкоснулись. Другой рукой она придерживалась за стол. Странное дело, Кит снова жутко оробел и опустил глаза… хотя еще недавно без всякой робости нес на руках княжну — и при том всю целиком! «Придется учить Историю, точно!» — вновь мелькнула в голове Кита дурацкая мысль.

Внезапно меч исчез — и рука провалилась. Княжна на миг подхватила кисть Никиты…

Кит очнулся.

Принц Александр что-то важно сказал и сел первым.

— Клятва принята, — перевела княжна.

— Аминь! — с воодушевлением сказал князь и, сняв фуражку, перекрестился. — Лучшего решения и я бы не смог придумать!

Княжна Лиза и София Христиановна тоже перекрестились и сели.

Оставшись на ногах, князь снова надел свою адмиральскую фуражку, деловито поправил ее и протянул руку к центру стола, к небольшому кружку диаметром с кофейное блюдечко.

Тут только Кит заметил, что на этом кружке-инкрустации изображена контурная карта мира.

— Команда готова? — спросил князь.

— Уже есть давно, — твердо ответила за всех София Христиановна. — Я — сто пятьдесят лет. А принц Александр, полагать, все тысяча и триста.

Князь нажал на кружок, и кружок вдавился в стол, как большая кнопка.

В тот же миг небо за широко раздвинутой «шторкой» обсерватории ярко засветилось, а спустя миг стало стремительно меркнуть. Все невольно подняли глаза к небесам.

Киту показалось, что небо наполняется тучами птиц… и эти тучи начинают густеть и слипаться. Кит внимательно пригляделся: «птицы» выглядели, как плоские жердочки-планочки, которые множились и быстро соединялись.

Спустя еще несколько мгновений стало совсем темно…

И вдруг наружи вспыхнул свет. Но не солнечный, а явно искусственный. Его источника, однако, не было видно.

Все сидели в тишине, достойной фильма ужасов.

— Впечатляет? — гордо спросил князь.

Никто не ответил. Все продолжали сидеть в оцепенении.

— Внешняя оболочка «Лебедя» собрана, — мягко, без пафоса, сообщил князь, явно не ожидавший такого ошеломляющего эффекта. — Это наша защита, наша внешняя броня. Теперь нам никакой штурм, никакая бомбардировка не страшны.

Слово «броня» всем понятно испокон веков. Услышав его, все зашевелились и вздохнули с облегчением. Это был еще не конец света.

— Теперь команде пора по местам — Князь снова перешел на твердый капитанский тон. — Ваше высочество, — обратился он к принцу Александру. — Управление великой боевой лодкой в вашем распоряжении… А вы, ваше высочество, — с полупоклоном обратился он к Софии Христиановне, — пока пребываете в боевом резерве и в вашем распоряжении свободное время… весьма драгоценное в нашем нынешнем положении… А вы, Никита Андреевич, — очень серьезно посмотрел князь на Никиту, — вы, как и великий поэт Пушкин, вы сейчас — «наше всё». На вас вся надежда. В вашем распоряжении весь «Лебедь». Я передам вам в личные руки секретный чертеж корабля. Ищите поломку. Вам в помощники назначается бортовой инженер Томас Алва Эдисон.

— А я — переводчиком, — тут же назначила себя княжна.

Князь посмотрел на сестру строго, но — не очень.

— Разумеется. Вы, Елизавета Януариевна, назначаетесь главным переводчиком всех времен и народов, — утвердил он назначение, сразу дав княжне большое повышение. — Только носильщик у вас будет теперь другой. Выбирайте Евсеича, который получше.

Княжна на миг поджала губы, но не огрызнулась. Чрезвычайное положение обязывало.

Бывают такие моменты в жизни — да хоть на той же контрольной! — когда нужно срочно решить очень трудную задачу, и ты совершенно не знаешь, как ее решать, но уже чувствуешь, что обязательно решишь. Такая звенящая наэлектризованная пустота стоит во всем теле… и дыхание немного захватывает.

Именно такое чувство было у Кита. Именно в тот момент, когда князь сказал, что они «закрываются от этого мира», Кит ясно ощутил, что вот теперь он уже никак не вернется обратно к папе с мамой и навсегда останется в этом огромном подземном дирижабле, на веки-вечные, как муха в куске янтаря, как Микки-Маус внутри стеклянного шара китайского производства… Это ужасное и непоправимое произойдёт, если он не починит и эту «жестянку». Немыслимо-огромную «жестянку»!

Он первым помчался вниз по витой лестнице, припустил так резво, что себя устыдился — вот рванул, как трусливый заяц. Тормознув, он дождался, пока остальные погремят ступенями, пока какой-то из Евсеичей неторопливо, с комфортом, спустит на руках княжну.

— Если знаете, что и где, бегите. Нас не ждите. Потому что время не ждет, — сказал князь.